Solitary-angel пишет: Действительно нереальное спасибо за эу главу.
Natala пишет: Это уж точно.Засветился Спенсер со свомими чувствами перед своими.Мой любимый моментик как она осадила зарвавшихся спокойно и с достоинством произнеся свое имя и фамилию. Последующая пауза лучше слов сказала об эффекте.
llola пишет: Эти же вопросы и у меня.
Девчата спасибо!!! Терпеливо жду.Да вру я! Нетерпеливо жду. Блина, я в Спенсера все больше влюбляюсь.Елки моталки силушки бы дождаться следующей выкладки.

Эльвира пишет: По секретику! Сегодня или завтра, но не позже))

Euphony пишет:
Вау!! Ирина, спасибо!!! Хорошая новость

Только когда они отошли на достаточное расстояние от комнаты Джека, которая отныне заработала себе дурную славу, Спенсер нормально задышал. С Аддисон ничего не случилось. Холланд, конечно, покопался у нее в мозгах, что для этого здоровяка вовсе не было обычным делом, но с ней все будет в порядке. По крайней мере Спенсер на это надеялся. Дыхание опять зачастило. Может, стоило бы найти медика, которому он доверяет, чтобы тот ее осмотрел?
Словно он говорил вслух, Аддисон ответила:
- Со мной все в порядке, - и, усмехнувшись, добавила, когда Спенсер наградил ее недоуменным взглядом: - У тебя все на лице написано. Кошмара не произошло, Спенсер. Могу тебя заверить, что в мои планы не входило участие в дурацких сексуальных игрищах.
- А вот это правильно. Потому что единственный «аномальный», с которым ты ляжешь в постель, – это я.
Все разумные доводы вылетели в трубу в тот самый момент, когда Спенсер подошел к двери и не увидел за ней Аддисон. Логика испарилась туда же, оставив ему панический страх, что он потерял эту женщину. Можно, конечно, жить той жизнью, которую тебе навязывают, но Спенсер за полсекунды принял решение: если рациональное поведение больше не делает тебя счастливым, надо прекращать так себя вести. Оказалось, что Аддисон ему нужна не меньше, чем кислород и еда.
- Ты же сказал, что…
Спенсер ее перебил, затащив в здание, где жил последние десять лет. Держа ее за руку, он прошел три лестничных пролета и весь коридор до самой своей комнаты.
Аддисон молчала, за что он был ей благодарен и в который раз испытал прилив чистой радости от того, что она жива и прямо сейчас находится рядом. Затолкав женщину в комнату, Спенсер захлопнул дверь и припечатал к ней Аддисон, прижавшись лбом к ее лбу. Несколько секунд ему хотелось одного – дышать и жить ее близостью, растянуть навсегда момент, когда она так близко к его сердцу.
На мгновение Аддисон закрыла глаза, а потом снова открыла. В них стояли слезы.
- В чем дело? – ошеломленно спросил Спенсер, слыша в ушах собственный пульс.
Всеми фибрами души он надеялся, что она все-таки не заплачет, потому что понятия не имел, что в таком случае делать с женщинами, и всерьез подозревал, что слез Аддисон просто-напросто не переживет.
- Где ты был?
- Господи, Аддисон! Я задержался, а потом никак не мог тебя найти.
Внезапно в ее глазах вспыхнула ярость.
- И почему ты задержался?
В обычных обстоятельствах обвинение, прозвучавшее в ее голосе, Спенсеру бы не понравилось, но после всего, через что она сегодня прошла, он заслужил небольшую дозу упреков, а она – возможность выпустить пар.
- Когда я оказался в здании, меня тут же потащили в кабинет к Родсу. Там уже сидел Роман. – Спенсеру хотелось придушить брата. Для того, кто, по идее, почти постоянно должен разыгрывать из себя невидимку, Роман в последние дни как-то чересчур часто маячил под носом. – Мистер Сам-Себе-на-Уме уже выложил Родсу все, что мы узнали, в том числе и об участии Лоретты в похищении Джереми. В кабинет я зашел, надеясь отложить разговор о проделанной работе, а вместо этого влип в самый натуральный допрос. – Он глубоко вздохнул. – Гордиться тут нечем. Я слетел с катушек и сказал Родсу все, что думаю по поводу его дел с Романом и того, что меня ни о чем не предупредили. Родс взбесился. По сути, я поставил под сомнение его мотивы. В конце концов он вышвырнул меня из кабинета.
- Похоже, ты неплохо провел время.
Спенсер рассмеялся. Никто, кроме Аддисон, не мог обезоружить его в считанные секунды. А ведь он не должен был даже дышать с ней одним воздухом, не то что полагаться на ее силу и здравый смысл.
- Обычный день в «Уютном рассвете». Честно говоря, я на него никогда в жизни так не злился. Будь у меня опасная «аномалия», как, например, у Тары или Джека, Родс бы запер меня в статической комнате.
- Это еще что такое?
- Похоже, статическое электричество в высоких дозах оказывает эффект на наши силы. Приглушает их. Ты действительно об этом не знала?
- Нет. А должна была?
- Эту маленькую подробность выяснили умельцы из «Уэйд Корпорейшн» на основе тестов, которые периодически на нас проводят.
Аддисон нежно провела рукой по лицу Спенсера, и он вздрогнул от тепла, которое дарили ее прикосновения.
- Я ничего не знала о том, что здесь с вами делают. Если хочешь, положу руку на Библию и поклянусь.
- Не уверен, что слишком уж верю в эту книгу, но мне не нужно ничего, кроме твоих слов. Мне всегда этого будет достаточно.
Самое поразительное – Спенсер говорил абсолютно серьезно. Ему и в голову не приходило, что можно к кому-то испытывать такие чувства. Может быть, все дело в том, что родная мать когда-то его предала, но Спенсер никогда и никому не доверял на сто процентов. И вот теперь ни на мгновение не сомневался в Аддисон.
- Ты не веришь в Библию, но одержим идеей, что отправишься в ад. Не объяснишь, как в тебе уживаются подобные противоречия?
В ее глазах плясали озорные искры. Аддисон бросила ему вызов, но Спенсер знал, что она всего лишь дразнится.
- Суть здесь не важна. Я просто это знаю, и все.
- А я тоже окажусь в аду?
Спенсер замотал головой:
- Абсолютно точно нет.
- По твоей логике, все «аномальные» обречены на геенну огненную. Значит, мне по пути. Разве не так?
От одной только мысли об этом сердце Спенсера зачастило, как будто он пробежал уйму километров.
- Нет. Я не дам этому случиться.
- Ну надо же! Значит, у тебя вдруг появились силы контролировать такие вещи? А ты, случайно, не несешь ответственности за то, чтобы ось Земли не сдвинулась?
Спенсер понял, что этот разговор – минное поле, с которого нужно сваливать как можно скорее. Он быстро научился тому, что в спорах с Аддисон ему не выиграть без абсолютной убежденности в собственных словах или железобетонных фактов, чтобы эти слова подтвердить. И в таких ситуациях она была очень похожа на своего деда. Наверняка могла бы основать собственную маленькую компанию, которую на одной только силе воле сделала бы такой же влиятельной, как и вся империя старшего Уэйда. Правда в том, что в некотором смысле Аддисон была пугающей женщиной.
- Короче, - вернулся к первой теме Спенсер, - я нашел охранника, который у меня в долгу. Он открыл дверь, но тебя там не было. Я пережил пять инфарктов, а когда повернулся, угадай, кого я увидел.
- Надо бы повесить на Романа колокольчик. Или развить тебе слух поострее, чтобы ты слышал, как он подкрадывается.
- Видимо, вся ловкость и коварство в нашей семье достались ему.
- У тебя и правда все мысли можно по лицу прочесть.
- Я над этим поработаю.
- Я тебе поработаю!
Усмехнувшись, Спенсер прижал Аддисон к себе так крепко, что у нее не осталось выбора, кроме как положить голову ему на плечо.
- Он меня заверил, что не рассказал Родсу о том, на что ты способна. И не собирается рассказывать. Уверен, у него на то свои причины, но в данный момент его намерения совпадают с моими, поэтому я не докапываюсь. Ему удалось слить инцидент с витриной. Говорит, если мы научим тебя контролировать свои силы, нет нужды кому-то о них рассказывать.
- Шантаж.
Опустится ли брат до того, чтобы удариться в шантаж? Ответа на этот вопрос Спенсер не знал.
- Если он на такое пойдет, наверняка у тебя найдутся уэйдовские способы положить этому конец. – Спенсер сделал глубокий вдох, чтобы напитать легкие ароматом, присущим только Аддисон. – Когда он узнал, что ты исчезла и я тебя ищу, то решил остаться и помочь.
Аддисон отстранилась и заглянула ему в глаза. Спенсера поразила совершенная красота ее черт. Глаза, которые он при первой встрече счел холодными, на самом деле оказались бездонными омутами, где жили чувства и огонь. Ее волосы словно воплощали золотой дар солнца остывшей земле, призванный согреть ее и заново поселить на ней радость.
Спенсер провел пальцами по нежным щекам.
- Аддисон, я… У меня нет слов.
- Они тебе не нужны.
Через мгновение она прижалась к нему губами.
На несколько секунд Спенсер застыл. Разум затуманился. Что должен делать мужчина, когда получает все, чего хотел, но знает, что так или иначе потеряет?
Вся жизнь сосредоточилась в одном-единственном прикосновении ее мягких губ, в ощущении сладкого и теплого аромата. Если бы захотел, Спенсер мог бы притвориться, будто борется за торжество разума, но он уже принял решение, когда считал, что потерял Аддисон.
В этот миг он подумал, что ее губы созданы только для него. Он мог бы навсегда привыкнуть к их ласке. В его руках Аддисон казалась совсем крошечной. И с каждой секундой Спенсер хотел ее все сильнее и сильнее. Отчаянно жаждал ощутить жар ее обнаженной кожи.
Когда он оторвался от Аддисон, она тихо ахнула, подарив ему чисто мужское удовольствие от собственной власти над женщиной. Из-за поцелуев ее губы припухли. Спенсер опустил голову и поцеловал ее в шею. Аддисон вздрогнула, когда он нашел особенно чувствительное местечко. Его зубы сомкнулись на коже, и в награду он получил едва слышный стон.
Губами, языком и зубами он занимался любовью с ее кожей. Как будто просил разрешения зайти дальше. Может быть, если он покажет Аддисон, как им могло бы быть хорошо, то заслужит право прикасаться к ней, а она на время забудет, что связалась с обреченным мужчиной, с которым никогда не посмеет появиться на публике.
Она рассмеялась низким, соблазнительным смехом:
- Из-за тебя следы останутся.
- Знаю.
Потому что именно этого Спенсер и хотел. Раз уж он не может быть с этой женщиной столько, сколько ему это нужно (например, всегда), то хотя бы на время покажет миру, что она принадлежала ему. Следы на ее шее останутся всего на несколько дней, но ничего другого ему не светит. Значит, придется смириться.
Вот только вряд ли ему это удастся. Как вообще такое возможно, чтобы с каждым прикосновением ему хотелось все больше и больше? Аддисон станет его погибелью хотя бы потому, что отчаянно ему нужна. Опасно желать того, что никогда не получишь.
Спенсер провел пальцами линию по всему ее до сих пор одетому телу от подбородка до самого чувствительного места и, не в силах сопротивляться порыву, просунул руку ей между ног. Прямо через штаны дурацкого серого цвета ладонь опалило влажным женским жаром. Из груди Спенсера вырвался отчаянный стон. Он слишком сильно, непереносимо хотел эту женщину.
Аддисон закрыла глаза и откинула голову, открыв Спенсеру свободный доступ к шее, на которой отчетливо виднелись только что оставленные им следы. Если бы мог, он бы сфотографировал этот момент, чтобы потом снова и снова видеть ее такой, как сейчас: забывшей обо всех запретах, открытой, восхитительной.
Спенсер вытащил из ее штанов заправленную блузку и рассмеялся, осознав, что снять ее через голову Аддисон не получится. Придется расстегивать пуговицы.
- Я помогу. – Она начала с верхних.
Спенсер трясущимися руками расстегивал нижние. Получилось быстро, но показалось, будто прошла целая вечность.
Аддисон стащила с плеч блузку, под которой оказался хлопчатобумажный бежевый лифчик. За всю жизнь Спенсер насмотрелся на всякое женское нижнее белье, одной целью которого было соблазнять, но сейчас готов был поклясться собственным последним вздохом, что ничего сексуальнее благопристойного лифчика Аддисон отродясь не видел.
- Твоя очередь, - сказала она, потянув Спенсера за футболку.
Он стащил ее через голову. Теперь между верхними половинами их тел оставался только лифчик на Аддисон, но и этого было много.
Даже не думая расстегивать его, Спенсер просунул руку под ткань и накрыл ладонью умопомрачительную грудь, которая идеально подошла по размеру. Спенсер сжал пальцы, запоминая ощущения.
- Уже два дня я детально изучаю твою фигуру, Аддисон, но и представить себе не мог, что твои формы настолько роскошны.
Она рассмеялась, и Спенсеру показалось, будто он заглянул в рай. Смех как будто смешали с фырканьем, но звучал он настолько женственно, что Спенсер чуть не потерял голову.
- Этот лифчик зрительно уменьшает объемы.
- Зачем, бога ради, тебе это надо?
Учитывая обстоятельства, он едва мог думать, но был уверен, что даже в трезвом уме не сумел бы понять смысла ее слов.
- В конференц-залах большая грудь только мешает. Никто не принимает тебя всерьез.
- Черт, - выдохнул Спенсер, сгорая от желания сию же секунду попробовать ее на вкус. – Поможешь?
- Конечно.
Изобразив маневр, на который, как был уверен Спенсер, способна только женщина, Аддисон завела руки за спину, расстегнула лифчик и, стащив его с себя левой рукой, бросила на пол.
Глядя на обнаженную грудь, Спенсер затаил дыхание. Попробовал сглотнуть и даже не удивился, что в горле застрял ком.
- Лучше нам переместиться на кровать, иначе я тебя поимею прямо у двери.
- У двери я этим никогда не занималась. – Аддисон прикусила губу. – Хотя, наверное, лучше, чтобы наш первый раз был все-таки в постели.
Подняв на руки, Спенсер понес Аддисон к тому, что в изоляторах называлось удобной кроватью. Едва ее спина коснулась постели, он тут же исполнил свое желание, не в силах больше смотреть на манящие розовые соски. А когда втянул в рот твердый бугорок слишком сильно, услышал, как Аддисон резко выдохнула.
- Больно?
- Нет.
Испытав прилив облегчения, Спенсер мысленно поблагодарил судьбу. Приличные женщины в постель к нему не прыгали, поэтому он понятия не имел, нравится ли Аддисон то, что он делает. Но вдруг она схватила его за волосы и потянула обратно к сплошному великолепию правой груди. Тихо рассмеявшись, Спенсер с радостью подчинился.
Аддисон выгнулась, когда он втянул в рот сосок вместе с ареолой, и на выдохе проговорила:
- Теперь понятно, откуда у тебя целый фан-клуб.
Спенсер замер.
- В смысле?
- Тара говорила, что женщины выстраиваются в очереди, лишь бы покувыркаться именно с тобой, и что у тебя никогда не было проблем с поиском девушек.
- Тара постоянно мелет чушь. – К тому же он не собирался обсуждать с Аддисон других женщин. – Ты единственная, кого я привел сюда. В мою комнату путь заказан.
- И почему ты привел сюда именно меня?
- А ты не знаешь?
Вместо ответа она поднялась и впилась в Спенсера глубоким поцелуем. Сильно, напористо, даже прокусила ему губу, прежде чем отстраниться. Господи! Эта женщина – воплощенная страсть! Член так разбух, что стало больно.
Словно прочитав его мысли, Аддисон смяла в ладони ширинку на штанах Спенсера. Он зашипел и перехватил ее руку:
- Сделаешь так еще раз, и штаны я снять не успею.
- Правда? То есть для тебя это обычное дело? Честно говоря, у меня не так уж много опыта, а то, чем мы занимаемся, уже длится дольше, чем все мои сексуальные эксперименты.
- Аддисон Уэйд! Когда дело касается тебя, ничего обычного быть не может. И я даже думать не хочу, что у тебя вообще когда-нибудь с кем-нибудь был секс.
Она залилась краской, и Спенсеру тут же захотелось дать себе пинка под зад.
- У тебя есть…
- Презерватив? – закончил он за нее и кивнул, радуясь, что она об этом подумала. – Да, в тумбочке.
Спенсер скатился с Аддисон, чтобы залезть в ящик, как вдруг она схватилась за голову.
- В чем дело? – тут же заволновался он.
- Не знаю. Как будто «аномалия» разгулялась. Все было в порядке. Даже замечательно, пока ты с меня не слез. А теперь… все болит…
Как только она договорила, то же самое случилось и со Спенсером. Он сложился пополам и схватился за голову. Что за черт?! Кое-как сев, он протянул руку и прикоснулся к Аддисон. Боли как не бывало. Мысли прояснились, и Спенсера осенило:
- Это психическая фигня. Мы с тобой связаны, как тогда в темном месте. Но финала не было, поэтому больно.
Аддисон подозрительно прищурилась:
- То есть у нас тут во всем цвету некий психический подростковый спермотоксикоз, который можно вылечить только половым актом?
Спенсер кивнул:
- Я не знаю никого, у кого можно было бы узнать подробности, но исходя из обстоятельств, я бы сказал, что ситуацию ты описала верно.
- Что ж, тогда бери уже чертову резинку. Судя по всему, ты мне отчаянно нужен по всем статьям.
Ухмыльнувшись, Спенсер, продолжая держаться за руку Аддисон, залез в ящик.
- Нашел.
Снова целуя ее, свободной рукой он тремя рывками стянул с нее штаны, под которыми оказались трусы в тон лифчику. Спенсер издал неясный звук, поражаясь, как настолько простые вещи оказывают на него такой эффект. Может быть, в каком-нибудь другом мире он бы показал ей черные кружева и кожу. Да к черту! Всегда можно представить Аддисон в таком белье.
Расстегнув пуговицу на его джинсах, она стянула их до самых колен. Освободившись наконец из тугих оков, Спенсер простонал прямо ей в рот, тут же получив в ответ ласку горячего языка. Руки Аддисон блуждали по его телу и остановились на груди, перебирая пальцами короткие волоски.
Стащив с Аддисон трусы, Спенсер дал себе несколько секунд полюбоваться стройными ногами. Она ходит в спортзал? Ноги у нее были не просто стройными, но и жилистыми, как у бегуньи. Он наклонился и поцеловал внутреннюю поверхность ее бедра.
Разум отказал. Остались только отрывочные мысли. «Еще… Да… Господи… Пожалуйста»… Похоже, Аддисон была в таком же состоянии. Ее спина изогнулась, и только вес тела Спенсера не давал ей упасть с кровати.
Сдвинув край боксеров вниз, она выпустила член на свободу и сжала его обеими руками. Спенсеру показалось, что от удовольствия он вот-вот умрет. Если бы у них было будущее, он бы позволил ей гладить себя, сколько она захочет. Потому что по лицу Аддисон видел, что ей это нравится. Наверное, приятнее того, что она уже делала, могла быть только ласка ртом и оргазм внутри ее разгоряченного тела.
- Прекрати. – Спенсер отодвинул руку Аддисон, которая тут же капризно надулась, и он не сумел сдержать смеха. Для него секс всегда был бурным и интенсивным, а в таких обстоятельствах не до веселья. Видимо, с этой женщиной будет все иначе. – Еще чуть-чуть, Адди, и выдержке конец. В наш первый раз я хочу быть внутри тебя так глубоко, как только смогу.
Нависнув над ней, он дал себе время полюбоваться ее наготой и вдруг понял, почему люди создают произведения искусства. Их вдохновляло совершенство, которое впервые в жизни он рассмотрел именно в Аддисон.
Отобрав у него презерватив, она разорвала упаковку. У Спенсера так тряслись руки, что он был рад ее инициативе. Слегка оттолкнув его, Аддисон раскатал презерватив по всей длине. Ничего эротичнее он никогда в жизни не видел и в ту же секунду пообещал себе, что займется с ней любовью еще хотя бы один раз, чтобы насладиться всей ее сладостью, не боясь облажаться раньше времени.
Призвав на помощь всю свою осторожность, Спенсер оказался внутри. Он и мечтать не смел, что будет так туго. Аддисон резко вдохнула сквозь зубы, и он замер, чтобы дать ей время привыкнуть.
- Ты как?
- Не останавливайся, - еле слышно прошептала она.
- Переведи дух. Мы никуда не спешим. – Всей душой он надеялся, что это правда.
Аддисон наконец кивнула:
- Все в порядке.
Очень медленно Спенсер вошел на всю длину и на несколько мгновений застыл. Это был рай. Он уже понял, что руки и губы Аддисон созданы для него, но внутри она обволакивала его, как тугая теплая перчатка. Как будто… как будто он наконец вернулся домой. Может быть, этого момента он ждал всю свою жизнь. Потому что прямо сейчас чувствовал ее не только физически. Как он раньше не заметил? Аддисон парила в его разуме. Не то чтобы их сознания полностью слились – Спенсер даже не знал, возможно ли такое. Но отчетливо ощущал ее в мыслях. Неудивительно, что у них чуть не взорвались головы, когда он перестал к ней прикасаться.
- Чувствуешь меня?
- И телом, и разумом. Ты специально? – охрипшим голосом спросила она.
- Я тут ни при чем. Кажется, это делаешь ты.
А потом он начал двигаться, и все мысли испарились. С головой утонув в ощущениях того, как соединялись их тела, души и сознания, Спенсеру хотелось лишь одного – подарить им обоим желанное облегчение. Аддисон сразу вошла в ритм, который диктовал Спенсер, и страстно встречала каждый его удар. С ее губ срывались тихие стоны. Целиком отдавшись желанию, он прижался к ней ртом.
Напряжение росло и казалось таким мощным, какого Спенсер никогда не испытывал. Даже не знал, что такое возможно. Перед глазами смешивались разноцветные вспышки. Он коснулся губ Аддисон, и она прикусила его палец. С удивлением Спенсер услышал, как произносит ее имя.
Она принадлежала ему.
Закрыв глаза, Аддисон запрокинула голову, самозабвенно отдаваясь экстазу.
По щеке Спенсера скатилась слеза. Где ему найти силы отпустить эту женщину? Сметающий все на своем пути оргазм потряс его до глубины души. В последний момент он успел скатиться с Аддисон, чтобы не раздавить ее, и рухнул на кровать.
Где, бога ради, найти силы?

Удивительная глава. Ройс смогла так трепетно передать внутренние чувства героев ,что сексуальная близость выглядела как фон . А скупая слеза этого мужественного человека показала всю глубину переполнявших его эмоций. Для Спенсера эти мгновения стали как величайший дар божий в его обреченном существовании. Меня воодушевила их ментальна связь. Думаю,что эта связь сыграет в будущем не маловажную роль.
В этой главе прояснилось каким образом появился Роман ,но не исчерпан вопрос ,а с какого перепугу он вообще заявился в "Уютный рассвет"?
Ириш, спасибочки солнце ,что не дала долго мучиться в ожидании и так быстро Вы с Русиком сделали выкладку. Я Щастлива))) Девчата я Вас

Ирина, Вика, СПАСИБО, за новую главу, за то что не сделали ожидание долгим. Красивая глава, красивое описание чувств.

Эльвира пишет: Его ж Родс привлек к делам. Видимо, пора было обсудить новости.

Спасибо!!!
Побежала читать.

Euphony, RuSa, Renka


Euphony пишет:
Ого, какой они бизнес развернули! Я смотрю они это на поток поставили.)))
Euphony пишет:
Просто Адди устала, вот и отключилась на три часа. За последнее время она столько пережила, я даже удивляюсь, что она всего три часа в отключке пробыла, а не больше.
Euphony пишет:
При их раскрученном бизнесе, Рассел просто Клондайк.))) Блин, то сперва Холланд удивлялся ее долгой отключке, теперь Рассела. Так они её глядишь и рассекретить могут.
Euphony пишет:
Умора))) Бедный Джек.))) Единственный кто был миротворцем, а ему за это кольцо из брови вырвали.


Пятнадцатая глава.... это что-то с чем-то! Они таааакая шикарная пара, они таааакие милые)))) Моя расплылась у компа и балдеет от этой нежной, страстно, трогательной, местами печальной главы. Спасибо огромное!!!!

elvira пишет: Эльвирочка, ты прямо читаешь мои мысли: ни отнять ни добавить (будешь моим рупором ) Вот ментальная связь - очень заинтересовала и заинтриговала, я думаю, что главные герои дополняют друг друга и вполне возможно могут подпитывать энергией своего партнера.
Спасибо, солнышки.

Euphony пишет: Вот блин,уже и позабыла это.Хорошо что напомнила.Вот так и проявляются издержки одновременного многоместного чтения переводов,а нормальным языком-склерозница я )))
Люба пишет: Ой Любань, пока читала,сердечко исплакалось за несчастную судьбу Спенсера и упустила про Джека. И правда бедный Джек.Вот так всегда простакам и невинным первые шишки,так и Джеку досталось.Бедняга.
Natala пишет: Натусь, а ведь я даже не подумала о подпитке.Очень точно ты подметила.

Люба пишет: Блииин, ухохоталась
Вообще, конечно, да, но Джек там отпустил ремарку, что Рассел такого раньше не делал. Может, соврал, фиг знает. Так-то непонятно, каким макаром они этих брыкающихся таки укладывают по постелям. Хотя вариантов этих макаров у них просто немеряно


Всем-всем спасибо!

Я до сих пор под впечатлением от глав...
Там где Аддисон вырубили на три часа вообще чума. Когда она очнулась и события стали развиваться мега стремительно
Рассел с его огненно-рыжими волосами и карими глазами с необычной способностью явно ещё сыграет свою роль, уверена автор его ввела не просто так. Тару вообще сковородкой прибить хотелось всю главу!!!
Роман внезапно появился со Спенсером... Но больше всего жалко Джека... Ну ему то за что...
Euphony пишет:
Бедненький, досталось ему изрядно, но Спенса можно понять.. Представляю что он за 3 часа передумал уже у себя в голове....

А следующая глава это просто бомба в моей голове... Так описать их чувства.. Как они не могу друг без друга. Секс и правда получился как бы на фоне накала страстей.Euphony пишет:
Интересно, она и потом так делать будет? Вопрос поможет им это или помешает в обычной жизни....


Спасибо огромное девочки на новые главки. И огромное СПАСИБО Euphony з ато что взялась за перевод этой книги. БЛАГОДАРЮ ОТ ДУШИ!

Кровать оказалась чересчур маленькой.
Это была первая осознанная мысль, посетившая Аддисон. Если уж начистоту, то на такой малюсенькой кровати Спенсеру наверняка лежалось крайне неудобно. Хотя, судя по довольному выражению лица, он ничуть не возражал. Тем не менее, две сдвинутые односпальные кровати явно не предназначались для того, чтобы на них занимались любовью и спали два взрослых человека. С сексом, конечно, проблем не было, но выспаться (пусть даже на это нет времени) будет точно непросто.
В комнате пахло чистящими средствами. Проникающий сквозь маленькое занавешенное окошко солнечный свет высвечивал парящие в воздухе пылинки.
Из-за того, что она вообще подумала о сне, на Аддисон нахлынули угрызения совести. Она ведь должна целиком и полностью посвятить себя племяннику, а вместо этого разделила самый сногсшибательный опыт в своей жизни с человеком настолько притягательным, что ей хотелось съесть его живьем, как шоколадный батончик. Ну и какая она теперь тетя?
Проведя рукой по волосам Аддисон, Спенсер подтянул ее выше. Она открыла глаза, и вдруг до нее дошло, что он укладывает ее прямо на себя. Когда она улеглась спиной у него на животе, Спенсер обнял ее обеими руками и поцеловал в макушку.
- Даю пенни за твои печальные мысли.
- Кто сказал, что они печальные?
- Не у меня одного все на лице написано.
Аддисон могла бы сказать ему, что он ошибается. Потому что прекрасно умела так глубоко скрывать свои мысли, что никто и не догадывался, о чем она думает. Но Спенсер верно оценил ее настроение, поэтому спорить с ним не хотелось.
Наслаждаясь обволакивающим с ног до головы головокружительным мужским запахом, Аддисон глубоко вздохнула:
- Я ужасный человек. Потому что только что пережила самый потрясающий секс в жизни, в то время как мой племянник бог знает где и наверняка страдает.
От одной только мысли глаза наполнились слезами. Джереми – светловолосый маленький мальчик со взрослыми глазами, которые говорят миру, что очень рано видели смерть. Когда умирала Джинн, его рядом не было. Пришлось рассказать ему, что мамы больше нет. Но уже тогда, в три года, казалось, он все понимает. Много раз Аддисон проигрывала в мыслях тот момент, считая это случайной странностью, но теперь поняла, что должна была уделять больше внимания удивительным особенностям племянника.
- Сегодня вечером мы узнаем, где он, - так убежденно сказал Спенсер, что она ему поверила.
- Почему ты так уверен?
- Я собрал хорошую команду. После ужина расскажу всем, в чем дело, и они помогут нам вернуть Джереми.
- Даже Тара? – Ей-богу, Аддисон скорее предпочла бы пройти босиком по гвоздям, чем просить эту женщину о помощи.
- Когда мы будем возвращать Джереми, она придется очень кстати. К тому же сейчас она чувствует себя виноватой, а значит, самое время заставить ее делать то, что мне нужно.
- С твоей стороны это ужасно прагматично.
Аддисон уже поняла, что для Спенсера все либо черное, либо белое, и действует он по первому порыву. А то, что он сейчас сказал, больше подошло бы ей.
- Видимо, слишком много времени провожу в компании одной светловолосой барышни из семейства Уэйд. – С этими словами он пропустил через пальцы волосы Аддисон, и она тут же покрылась мурашками.
Спенсер тихо откашлялся.
- Можно спросить тебя о родственниках?
Аддисон почувствовала, как со щелчком встают на место все ее эмоциональные щиты. Она всегда избегала этой темы. Пусть Спенсер утверждал, будто не станет судить о ней только потому, что она носит фамилию Уэйд, но сама Аддисон все еще сомневалась, что ему это удастся.
- Конечно, - тем не менее, ответила она и сама услышала, как холодно прозвучал ее голос. Что ж, тут уж ничего не поделать.
Большие ладони легли ей на плечи.
- Успокойся. Я не собираюсь спрашивать тебя об Оливере. Расскажи мне о родителях. И о сестре.
Тяжело сглотнув, Аддисон изо всех сил боролась с подступившими слезами. Когда в последний раз она хоть с кем-нибудь разговаривала о родителях?
- Ну-у, все они умерли.
- Это я знаю, - вздохнул Спенсер. – Но как?
- Джинн погибла в результате несчастного случая, когда каталась на лыжах. Неудачный спуск. – Аддисон посмотрела на свои руки. – Врезалась в дерево.
Перед глазами до сих пор стояла картинка того, как сестра лежит под злополучным деревом. Она словно спала, но ни у кого во сне шея не поворачивается под таким углом. И никто после такого не выживает. Уже понимая, что сестра погибла, Аддисон дрожащими руками вызывала по телефону помощь. В тот день наверху склона стоял мороз, но ей было жарко. К приезду лыжных спасателей она сняла с себя почти всю верхнюю одежду. В ушах до сих пор завывали сирены.
- Ты была с ней? – спросил Спенсер.
Его пальцы рисовали на животе Аддисон круги, а голос звучал тихо и успокаивающе.
- Нет. За Джинн было не угнаться, - улыбнулась Аддисон, поддавшись воспоминаниям. – Она всегда говорила, что я не спускаюсь по склону, а делаю в нем дырки. Но мне никогда не нравилась скорость так сильно, как ей.
- Видал я, как ты водишь машину. Раз твоя сестра такое говорила, то наверняка спятила.
Аддисон рассмеялась. Она и подумать не могла, что когда-нибудь будет рассказывать о сестре, не утопая в горе.
- Вести машину – совсем другая история. Все равно что управлять лодкой. Я могу двигаться с какой угодно скоростью, если сама нахожусь внутри чего-нибудь.
- Ты на самом деле не знаешь, кто отец Джереми?
Она покачала головой:
- Джинн была как открытая книга, но в этом вопросе оказалась совершенно непреклонной. Наотрез отказывалась говорить нам имя этого человека. Какое-то время я даже на нее обижалась, мы ведь были так близки! Она уехала работать в Англию, вернулась уже беременной, родила ребенка и никогда ни с кем не обсуждала эту тему. Даже со мной.
- А когда появился Джереми, тебе уже стало наплевать, кто его отец.
- Точно.
Спенсер снова сжал ее плечи.
- Ну а родители?
- Мне было десять, когда они погибли в авиакатастрофе. Самолет летел через Атлантику. Следы крушения так и не нашли. Джинн неделю просидела у окна. Ждала, что они вернутся. Но я знала, что их больше нет.
- Потому что ты не живешь иллюзиями. Даже когда ведешь себя, как человек без «аномалий», ты знаешь, что всего лишь притворяешься. Ты не из тех женщин, которые намеренно вводят себя в заблуждение.
- Откуда ты так хорошо меня знаешь?
Никогда в жизни Аддисон не думала о себе того, что озвучил Спенсер. Но он был прав. Она бы не смогла жить, окружив себя повсюду ложью и притворством, потому что просто-напросто не вписалась бы в такой мир.
Спенсер легонько укусил ее за плечо, и Аддисон взвизгнула.
- Просто знаю, и все, красавица.
- Зачем ты спрашивал меня о родных?
- Меня из себя выводило, что мы не знаем, кто отец Джереми, а Джинн мертва. Что до родителей, то они меня заинтересовали, как только ты сказала, что именно отец научил тебя защищаться той дурацкой считалкой.
Аддисон закатила глаза.
- То есть, по-твоему, ты можешь научить меня защищаться получше?
- Глазом моргнуть не успеешь. Только я не знаю, что делать с твоими силами. Ты сидела у меня в голове, пока я был внутри тебя.
- Разве это не стандартное проявление «аномалии»?
- Лично я сталкиваюсь с таким впервые. И никогда в жизни ни о чем подобном не слышал.
- Класс. Еще один пункт в список моих странностей.
В мгновение ока Аддисон оказалась внизу. Спенсер был тяжелым, но ей нравилось ощущать его на себе. Вместе они провели совсем мало времени, и она была рада любому физическому контакту.
- С чего ты взяла, что дело в тебе? Может быть, дело в нас.
- Приятная мысль. – Аддисон погладила Спенсера по колючей щеке. Оказалось, что щетина темнее золотистых локонов, которые спадали ему на глаза, и которые Аддисон успела полюбить. – Но давай начистоту. Раз уж ты с таким никогда не сталкивался, то скорее всего дело именно во мне.
- Что ж, поэкспериментировать с другими «аномальными» тебе точно не светит, так что это, видимо, вопрос, который навсегда останется без ответа.
Аддисон рассмеялась:
- У тебя в глазах опять вращаются эти штуки.
- По-моему, ты выдумываешь.
- А по-моему, ты что-то говорил о моих родителях и о том, что я не умею правильно защищаться.
Она вся вытянулась, чтобы еще ближе ощутить Спенсера.
- Говорил, - кивнул он. – Придется потренироваться, но ты быстро все наверстаешь. У тебя уже есть понимание того, как это работает. В детстве я иногда случайно проваливался в темное место. В голове что-то зудело, и я шел туда не раздумывая. Честно говоря, мне очень повезло, что уже тогда я не заблудился в бесконечной пустоте. Пришлось научиться защищать себя, ставить щиты перед собственными силами, чтобы они не срабатывали помимо моей воли.
- Но ведь мы не знаем точно, какие у меня силы. Я могу построить тебе мостик из света, чтобы вывести из тьмы. Ну и витрину взорвать тоже могу.
- Не стоит забывать о слиянии наших сознаний во время роскошного секса.
По тому, как загорелись щеки, Аддисон поняла, что покраснела.
- Ну да. Об этом забывать не стоит.
- Как бы то ни было, не важно, какие у тебя силы. Мы все постоянно строим щиты. – Спенсер задумчиво замолчал, и Аддисон заметила, что кольца в его глазах, которые, похоже, видела только она, завращались быстрее. – Это как йога.
- В йоге я полный ноль.
- Да плевать, - рассмеялся Спенсер. – В этом деле у тебя все получится. Давай-ка сядем.
Немножко расстроившись из-за потери полной близости, Аддисон все-таки послушалась. Они сели лицом друг к другу, соприкоснувшись коленями. Нагота никого не смущала.
Приподняв бровь, Спенсер ухмыльнулся:
- Поначалу будет странно, но сработает, обещаю. Многие привыкают с первого раза.
- Меня кое-что беспокоит, Спенс.
- Слушаю.
- Той считалке научил меня папа, а значит, он и сам умел защищаться. Видимо, тоже скрывал какие-то способности. Дедушка категорически отрицает такую возможность, но если все действительно так, то кто, в свою очередь, научил этому папу?
Поразмышляв, Спенсер пожал плечами:
- Может быть, он научился этому сам благодаря инстинкту самосохранения. Если кто-то его и учил, то мы вряд ли узнаем кто. Наверняка его «аномалия» проявилась до того, как о существовании таких людей узнал весь мир. А может быть, он с самого детства понимал, что твой дед никогда не смирится с тем, что он не похож на других. Так или иначе, твой отец хотел тебя защитить.
На глаза опять навернулись слезы. Аддисон промокнула их краем простыни и решительно заявила:
- Ну ладно, поехали. Учи меня.
- Главное – это образы. Визуализация. Давай сразу признаем, что наш мозг отличается от мозга других людей. Иначе мы бы просто не могли делать того, что умеем. Согласна?
- Логично. – Аддисон передернуло, когда она представила себе, как дедушка узнает о том, что она «аномальная», приказывает ее убить, а потом препарирует ее мозг.
- Сосредоточься, пожалуйста.
- Говоришь, прямо как инструктор по йоге.
Спенсер усмехнулся и продолжил:
- По какой-то причине (никто не знает точно, потому что «Уэйд Корпорейшн» не делится с нами подробностями) мы реагируем на образы. И на звуки. Раньше даже не задумывался, но, видимо, именно поэтому срабатывала твоя считалка. Из-за повторения одних и тех же звуков.
- А знаешь, я никогда не читала и не читаю отчеты из «Уютного рассвета». Поэтому понятия не имею, чем конкретно сейчас занимается корпорация в отношении изолятора.
- Как ты собираешься управлять огромной компанией, если не обращаешь внимания на то, что приносит ей основной доход?
- Не знаю, кто тебе такое сказал, но это ложь.
Спенсер тряхнул головой:
- В смысле?
- Доход от изоляторов составляет всего лишь крошечный процент активов корпорации. Более того, таблоиды уже давно пестрят заявлениями, что тесты, которые проводятся в изоляторах по всей стране, – это выкачка денег в никуда, и называют эти проекты «капризами» моего дедушки. Лишь немногие инновации на основе этих исследований оказываются полезными для общества.
Судя по тому, как нахмурился Спенсер, слова Аддисон его поразили. Ей с трудом удалось подавить порыв не прикоснуться к нему, чтобы хоть как-то успокоить. Кто знает, что руководители изоляторов говорят своим подопечным о том, зачем «Уэйд Корпорейшн» проводит исследования и какую те приносят прибыль?
- То есть ты хочешь сказать, что Оливер Уэйд подвергает нас всевозможным пыткам из праздного любопытства, а не ради наживы?
- Он утверждает, - вздохнула Аддисон, - что все это ради спасения от вас невинных людей, пока не найдется лекарство. Если он сможет его найти, то вернет вас в мир. А если нет, то защитит от вас всех тех, кто нуждается в защите.
- Может быть, кто-то из «аномальных» убил кого-то из его близких?
- Я ничего такого не слышала. Бабушка, в которой он души не чаял, умерла от рака. Я и предположить не могу, откуда у него такое негативное отношение к «аномальным».
- Значит, вернемся к тебе. Тебе позарез нужны нормальные щиты. Закрой глаза.
Немного беспокоясь, что может запросто уснуть, Аддисон все же послушалась. День выдался долгий, а прямо сейчас она ощущала себя расслабленной и удовлетворенной. Да что там! Спенсеру очень повезет, если, сидя перед ним, она не начнет храпеть.
- Расскажи мне самый счастливый момент из своей жизни.
- Не считая того, что происходит сейчас? – улыбнулась она, потому что и правда чувствовала себя фантастически, сидя рядом со Спенсером на его же кровати.
- Сейчас ты вовсе не счастлива, но за комплимент спасибо. Мы все еще не нашли Джереми. Уверен, что по-настоящему счастливой я не увижу тебя до тех пор, пока племянник не вернется.
Настроение тут же испортилось. Спенсер прав. Та легкость, которую сейчас ощущала Аддисон, надолго не задержится. А произошедшее в этой комнате не изменит того кошмара, в котором она жила последние недели.
Прикусив губу, Аддисон сосредоточилась. Какой же момент в ее жизни был самым счастливым? Стоило только об этом подумать, как на поверхность всплыло красочное воспоминание.
Ей было восемь лет. Они плыли на отцовской яхте. Аддисон сидела на коленях у папы и поражалась тому, какими огромными и сильными казались его руки. Солнце садилось у него за спиной, а он учил ее управлять яхтой. Аддисон помнила, какой он был высокий, помнила темные волосы и глаза, которые чаще смеялись, чем сердились. Мама нарядила их с Джинн в форму яхт-клуба, поэтому на сестрах были одинаковые бело-синие юбки и такие же блузки. Чтобы волосы не лезли в глаза, Аддисон собрала их лентой, а сестре, казалось, даже нравится, как ветер треплет ее локоны.
Мама сидела в задней части яхты и снимала их на видеокамеру. Куда подевалась та запись?
- Вспомнила?
- Да, - кивнула Аддисон.
- Завернись в это воспоминание. Пусть оно заполнит тебя снизу доверху. Пусть мозг впитает его, пока оно не превратится внутри тебя в огромную несокрушимую стену, к которой даже подойти никто не осмелится.
- Ты так говоришь, словно это очень легко.
Спенсер рассмеялся, и его смех согрел ее до мозга костей.
- Это действительно легко. Твой мозг заточен под такие вещи. Нужно только закутаться в воспоминание, мысленно вернуться в тот момент и пожить в нем хотя бы несколько секунд. Тогда все получится. Представь, что твой мозг – это мышца, которую можно тренировать. Как остальные мышцы – в спортзале. Ну или как память чувств в кружке актерского мастерства.
Аддисон попыталась мысленно вернуться в тот вечер.
На яхте было шумно. Трепетали паруса, позвякивали крепления, о борт разбивались волны. Где-то вдалеке для вселенной пели свои песни чайки. Рассказывая на ухо Аддисон о яхте, папа время от времени замечал, как восхитительно выглядит мама на фоне бескрайнего горизонта. Джинн взяла с собой целый мешок камней и теперь бросала их в воду. Бульк! С таким звуком они тонули в волнах. А потом раздавался едва слышный всплеск.
Глаза Аддисон распахнулись. Она все это увидела! Спенс был прав. Ей было проще концентрировать внимание на звуках. Но воспоминание оказалось таким же ярким, как в тот момент, когда она его по-настоящему переживала. Оно двигалось по сознанию, пока вдруг не остановилось, найдя себе подходящее местечко.
- Получается? – неожиданно спросил Спенсер, и Аддисон подскочила.
- Кажется, да.
Он улыбнулся. Не в силах сопротивляться порыву, она подалась вперед и поцеловала его. Крепко обняв ее одной рукой, Спенсер нежно провел пальцами другой по ее ноге.
Оторвавшись от его губ, Аддисон отстранилась. Спенсер недоуменно моргнул и проговорил:
- Если вдруг поймешь, что думаешь об этом моменте, значит, тебе грозит снова сорваться. Теперь ты сможешь успокоиться и вовремя остановиться.
- Мне и правда кажется, будто… будто сейчас у меня больше защиты, чем раньше.
- Значит, все получилось.
Она выдохнула, до сих пор не понимая, что затаила дыхание.
- И что теперь?
Спенсер чмокнул ее в нос.
- Теперь, Аддисон Уэйд, мы пойдем и узнаем, куда забрали твоего племянника.
- Вот так просто?
- Сомневаюсь, что все будет просто, но нас ждет успех. Гарантирую.
- Похоже, ты очень в себе уверен. – Откуда в нем столько уверенности, когда сама Аддисон до смерти напугана?
- В моей странной жизни есть всего несколько вещей, с которыми я хорошо справляюсь. Например, нахожу пропавших детей. Это дело немного сложнее предыдущих, но у меня получится.
Тяжело сглотнув, Аддисон едва слышно задала мучивший ее вопрос:
- А что потом? После того, как ты найдешь Джереми?
В глазах Спенсера бушевала сине-зеленая буря.
- Потом, Аддисон, ты вернешься домой.
- А ты?
- Буду жить дальше. Как-нибудь.
Вот только Аддисон сомневалась, что ей самой это удастся.

Спенсер сразил меня на повал тем, как повел себя после пробуждения. Он не превратил утро в ночное рандеву, а с невероятной тактичностью подталкивал Аддисон быть сама собой,без маски и делать шаги доверия. Его уверенность в благоприятном исходе поисков Джереми дал повод Ади ослабить струну стоизма и перенести часть груза на сильные плечи любимого. С каждой новой главой я все больше покоряюсь Спенсером. Про таких как он и существует выражение "настоящий мужчина".
Ириша и Викуля спасибо золотцы за новую главу,буду с нетерпением ждать следующей.Перевод как и всегда великолепен.

Ирина, Вика, Лена, СПАСИБО за новую главу. Я тоже восхищена Спенсером, защита - любимой на первом месте...

И я его люблю-люблю!

Эльвира пишет: У них там не утро Утро было, когда они только приехали в изолятор, а сейчас уже дело к ужину вовсю

Мдя? Ну и ладненько. По мне когда проснулась ,тогда и утро ))

elvira пишет: Эльвирочка, полностью согласна.
Меня немного насторожили смерти сестры, бабушки и родителей, прямо семейство Кеннеди. Мне очень понравилось, что главные герои обогащают друг друга знаниями, эмоциями, учатся социальным навыкам.
Ириша и Викуся, спасибо.

Euphony, RuSa, спасибо большое!!!


И правда, почему её дед так боится аномальных? Или не боится? Почему он с такой одержимостью хочет найти противоядие?