Спасибо большое за главу!!! Очень хочу вернутся в строй, но пока почти ночую на работе(((

Итан Шоу почти пока единственный человек, который не утаил информацию и смог рассказать о вековых магических традициях и верованиях жителей страны Набор, и о "серой пыли" (очень сильное и опасное вещество), а также предупредил об опасностях, подстерегающих Амелию. Хотя, он тоже чего-то боится.
Девочки, спасибо.

На выходе из института меня окликнули по имени. Робко, когда кажется, что узнал знакомого, но сомневаешься. Такое иногда со мной происходило. Меня иногда узнавали как Королеву кладбища по онлайн-видео с привидениями, которое несколько месяцев назад стало вирусным. Теперь, когда популярность ролика сошла на нет, я уже не была так известна. Чаще встречались недоуменные взгляды коллег-тафофилов, которые узнавали меня, но не могли вспомнить.
Клементин Периллу остановилась перед соседним домом и как раз выходила из машины. Завладев моим вниманием, она весело помахала рукой и жестом пригласила присоединиться к ней. Я прошла по дорожке и пересекла улицу, чтобы поговорить с ней.
— Странно встретить вас здесь! — воскликнула она, поднимая руку, чтобы откинуть назад растрепанные ветром волосы. Она была одета в джинсы и оливковый свитер, который очень шел к ее глазам и подчеркивал рыжеватый отсвет на локонах. — Хотя вы упоминали, что время от времени посещаете это место. — Ее взгляд блуждал по изящным колоннам и просторным террасам института. — Я всегда любила этот дом. Он словно сошел со страниц «Унесенных ветром», не находите? А как интерьер?
— По большей части довольно хорошо сохранился. Много книг и антиквариата.
Я проследила за ее взглядом. Да, дом прекрасен, но теперь моя тревога за здоровье доктора Шоу бросала тень на институт. Всего за несколько минут очаровательный рассеянный профессор, к которому я так привязалась, превратился в хрупкого, дряхлого старика, чьи симптомы — готова поклясться — усугублялись действием травы, которую он подмешал в свой чай.
А что насчет Лейлы? Она не мило-наивная и не пылкая девушка, не гот и не южанка, как многие предшественницы до нее. Нет, она безукоризненная и абсолютно лишённая естественности. Я находила ее собственническое поведение столь же интригующим, сколь и тревожным.
— Естественно, я видела только первый этаж, — сказала я Клементин. — Верхние — личные покои доктора Шоу.
— А какой он?
— Доктор Шоу?
С моих губ сорвалось обычное описание. Элегантный. Утонченный. Начитанный. Но теперь я не могла выбросить из головы выражение его лица, когда впервые упомянула о серой пыли. Эта зловещая тень, какой бы мимолетной она ни была, бросала в озноб даже в воспоминании.
— Что там проводят? — Легкая дрожь Клементин отразила мое собственное беспокойство. — Сеансы? Эксперименты? Тайные ритуалы? — Она преувеличенно расширила глаза. — Человеческие жертвоприношения?
Я сухо улыбнулась.
— Едва ли. По крайней мере, насколько мне известно. Работа доктора Шоу в основном сосредоточена на исследованиях. Сбор данных он поручает своей команде, если только на стол не попадет особенно интригующее дело.
— И что же представляет собой это интригующее дело? — поинтересовалась Клементин, снова вздрогнув. — Или мне не стоит знать?
— Я лично не знакома с его критериями отбора. Если интересно, вам стоит как-нибудь зайти и познакомиться с ним. Уверена, он будет рад услышать историю вашей семьи хиромантов.
— Может, я и выкрою время. — Она с сомнением покосилась на институт. — В любом случае, говоря о хиромантах, я только что приехала передать Изабель корзинку с гостинцами от бабушки. Если не сильно торопитесь, почему бы вам не пойти со мной? Я страсть как хочу вас познакомить.
В голове промелькнула дюжина оправданий, но я действительно хотела встретиться с Изабель Периллу. Она была мне любопытна еще до того, как я увидела ее с Девлином — до того, как даже узнала Девлина, — поскольку давно восхищалась иронией и остроумием хиромантки, которая придумала себе такое прозвище.
Но... если Девлин сейчас с ней? Сама мысль об этом заставила меня съежиться. У такого сценария задатки ужасно неловкого момента, которого я хотела избежать любой ценой. Наша последняя встреча отняла у меня много сил. Мне нужно время перестроиться, прежде чем я буду снова разбираться с Девлином и его призраками.
Я быстро оглядела улицу. Не увидела его машину, но заметила синий «бьюик», припаркованный к обочине несколькими домами ниже. Водитель прислонился к переднему крылу автомобиля, скрестив ноги и руки, словно кого-то ждал. Голова повернута так, что я все также не могла разглядеть его лица. Но было в нем что-то такое, что не давало покоя. Я знала этого человека. Не могла вспомнить, но каким-то образом, где-то наши пути пересеклись. Я в этом не сомневалась.
Не его ли я видела сегодня утром на Кинг-стрит? Неужели он преследовал меня до института?
Я потерла затылок, который начало покалывать от неприятного предчувствия.
— Что случилось? — спросила Клементин.
— Человек, прислонившийся к синему автомобилю... вы видели его здесь раньше?
Она прикрыла глаза рукой и всмотрелась.
— Нет, никогда. А что? Вы его знаете?
— Он кажется мне немного знакомым, но я не могу его вспомнить.
Она пожала плечами.
— Я бы не стала об этом беспокоиться. Он выглядит довольно безобидным. Конечно, — весело добавила она, — так говорили и о Теде Банди. Или Джеффри Дамере¹?
По крайней мере, она не упомянула местного серийного убийцу.
Оторвав взгляд от «бьюика», я перевела его через улицу на институт. Лейла стояла у окна и смотрела на меня. Она не растворилась в тени, когда я поймала ее пристальный взгляд, но вместо этого нагло уставилась на меня, пока я, наконец, не повернулась к Клементин.
— Так у вас есть время встретиться с моей сестрой?
— Она не будет возражать?
— Конечно, нет. С чего бы? Она привыкла заглядывать ко мне и постоянно приставала с просьбами завести новых друзей. Давайте. Новый опыт.
Опыт? Я немного побаивалась.
Я неохотно последовала за ней по дорожке, оглядываясь на институт и на мужчину в темных очках. Почему я не могла вспомнить, где его раньше встречала?
Приказав себе расслабиться, я постаралась отвлечься от назойливых тревог, пока Клементин болтала без умолку. Я воспользовалась моментом, чтобы осмотреть дом ее сестры: белый коттедж с зелеными ставнями и огибающей его террасой. Когда мы поднимались по ступенькам, я заметила трехцветную кошку из сада доктора Шоу. Она вытянулась в тростниковом кресле-качалке и с любопытством наблюдала за нами.
— Привет, Урсула, — поздоровалась Клементин, поглаживая кошку по голове.
— Красавица, — пробормотала я.
— И она это прекрасно осознает. Ты у нас самая настоящая принцесса, не так ли, моя прелесть?
Урсула зевнула.
— Она полидактиль? — Раньше я не замечала шести пальцев на лапах. — Словно иллюстрация из сборника сказок. В этой мордочке столько характера.
Клементин рассмеялась.
— Так и ждешь, что она заговорит человеческим языком? Хотя могу только представить, что она скажет. Она выше всяких людишек. Вообще-то, они с Изабель действительно ведут беседы, просто никто больше не может их понять.
Клементин выпрямилась и постучала в дверь. Когда никто не ответил, она достала ключ из кармана.
— Изабель предупредила, что может задержаться.
Она придержала сетчатую дверь для меня и Урсулы. Кошка вошла первой, а я покорно последовала за ней.
— Пойду поставлю чайник, — сказала Клементин, вешая шарф и сумку в крошечном фойе. — Чувствуйте себя как дома. Я сейчас вернусь, — добавила она, указывая на гостиную слева.
Я с любопытством заглянула в арку. Небольшая комната с кучей подушек, стильно оформленная в фисташковом цвете с кремовыми оттенками и черными штрихами. Ряд окон выходил на террасу, и я подошла приподнять жалюзи, чтобы проверить, смогу ли я разглядеть «бьюик». Потом я сказала себе, что веду себя нелепо. Просто проехали.
В прихожей виднелась еще одна арка. Она вела в помещение, которое, должно быть, когда-то служило столовой, но теперь, похоже, стало местом, где Всевидящая мадам проводила свои сеансы. Я не удержалась всё рассмотреть. Обстановка здесь была гораздо более театральной, чем в гостиной: красные покрывала из бахромы, занавески, расшитые бисером, и ароматические свечи, хитро расставленные для создания правильного освещения. Я медленно обошла комнату, любуясь коллекцией старинных открыток, висевших в рамках на стене. В центре небольшой стол и четыре стула. На столе колоды карт Таро и Зенера², используемых для проверки ясновидения, и хрустальный шар.
Более искушённый глаз мог бы съёжиться от странных безделушек, выставленных по всей комнате, но я оценила причудливость хозяйки дома.
На меня упала тень, и я уловила аромат восхитительных духов, роскошный и гипнотический. Я бы даже добавила, опьяняющий.
Неприятное ощущение прошлось по кончикам нервов, когда я обернулась. Она стояла, прислонившись к дверному косяку, и смотрела на меня. Прелестная брюнетка Девлина.
По какой-то причине именно в этот момент в мой разум проникли слова Роберта Фремонта.
Я помню только аромат духов. Запах всё ещё цеплялся за мою одежду, когда я умер.


1. Теодо́р Ро́берт (Тед) Ба́нди (24 ноября 1946, Берлингтон, Вермонт, США — 24 января 1989, Государственная тюрьма Флориды, Брадфорд, Флорида, США) — американский серийный убийца, насильник, похититель людей и некрофил, действовавший в 70-е годы прошлого века. Его жертвами становились молодые девушки и девочки. Точное число его жертв неизвестно. Незадолго до своей казни он признался в 30 убийствах в период между 1974 и 1978 годами, однако настоящее количество его жертв может быть гораздо больше.
Банди пользовался своим обаянием, чтобы завоёвывать доверие своих жертв. Обычно он знакомился с ними в общественных местах, симулируя травму или выдавая себя за представителя власти, чтобы затем похитить, подвергнуть пыткам, изнасиловать и убить их в уединённом месте. Иногда он врывался в дома жертв, избивал их дубинкой, насиловал и душил. После убийства похищенных девушек он снова их неоднократно насиловал, затем расчленял, головы как минимум 12 своих жертв он отпилил ручной пилой, забрал с собой и хранил у себя в квартире как сувениры. Судя по некоторым уцелевшим телам жертв (Лиза Леви), Банди занимался каннибализмом. Теда Банди казнили на электрическом стуле 24 января 1989 года во Флориде.

Дже́ффри Ла́йонел Да́мер (21 мая 1960 — 28 ноября 1994) — американский серийный убийца, жертвами которого стали 17 юношей и мужчин в период между 1978 и 1991 годами. Все преступления, кроме одного, были совершены в Милуоки с 1987 по 1991 год. Трупы жертв он насиловал и употреблял в пищу. Суд признал Дамера вменяемым и приговорил к пятнадцати пожизненным срокам. В 1994 году Дамер был убит сокамерником Кристофером Скарвером.

2. Карты Зе́нера — колода карт с пятью повторяющимися рисунками (круг, крест, три волнистые линии, квадрат, пятиконечная звезда), предложенная в 1930-х годах психологом Карлом Зенером для изучения паранормальных форм восприятия или способностей человека, например, ясновидения.

Внешне я никак не отреагировала, но пульс подскочил, когда наши взгляды пересеклись. Я попыталась оценить ее без слов Фремонта в голове или фантомного воспоминания об объятиях Девлина, но это было невозможно. Даже сейчас я представляла, как он подкрадывается к ней сзади и что-то шепчет на ухо.
Она была великолепна. Само собой, а я оказалась недостаточно взрослой, чтобы остановить иглу ревности, пронзившую мое самообладание. Высокая, с темными волосами, рассыпавшимися по плечам и развевающимися на ветру локонами, с золотисто-зелеными глазами, окаймлёнными густыми вьющимися ресницами. Губы подкрашены светлым блеском, но мне показалось, что румянец на щёках естественный. Она очень похожа на Клементин, но в ней не чувствовалось искристости сестры. Изабель выглядела гораздо более сдержанной и закрытой, когда стояла на пороге своей комнаты, изучая меня в ответ.
За долю секунды до того, как кто-то из нас заговорил, мне пришло в голову, что она, должно быть, вошла другим путём, потому что я не услышала ни стука входной двери, ни её шагов. Она просто появилась в арке. Несмотря на тёплую погоду, на ней было модное пальто в стиле милитари, которое подчёркивало стройные изгибы. Она расстегнула его и вошла в комнату.
— Надеюсь, вы не возражаете, что я тут осматриваюсь, — неловко начала я разговор. — Я просто ждала Клементин.
— Нисколько. Вы, должно быть, Амелия. Я много о вас слышала.
Мне стало любопытно от кого.
Она подошла и протянула руку.
— Меня зовут Изабель.
— Клементин тоже много о вас рассказывала, — ответила я.
Рукопожатие было коротким, но её ладонь оказалась тёплой и крепкой, и она смотрела мне прямо в глаза, пока мы говорили. Я это оценила.
— Значит, вы Амелия, — снова пробормотала она, и мне показалось, что она изучила моё лицо чуть дольше, чем следовало бы.
Сбитая с толку её пристальным взглядом, я отвернулась.
— У вас очень интересный дом.
— Я рада, что вам понравилось. Немного кич, но всё это ради бизнеса.
Она выскользнула из пальто и бросила его на спинку стула. Когда она обошла стол, до меня снова донёсся её аромат, мечтательный и экзотический, и теперь он напомнил мне аромат, который я почувствовала на дорожке перед тем, как войти в сад Клементины. На другой женщине такой пьянящий запах мог бы показаться приторным, но почему-то он казался такой же неизменной частью Изабель, как и её зелено-золотистые глаза и тёмные волосы.
Взяв колоду Таро, она лениво бросила несколько карт на стол. Я разглядела справедливость, пажа мечей, луну и, кажется, любовников, прежде чем она быстро схватила карты. Меня пробрала лёгкая дрожь, так как мне показалось, что она только что произвела импровизированное гадание, и судя по скорости, с которой вернула карты в колоду, ей не понравилось увиденное.
В этот момент в дверях появилась Клементин с подносом.
— Я вижу, вы уже познакомились. Проходите в гостиную и выпейте чаю. Бабушка прислала твоё любимое миндальное печенье.
— Благослови её Господь, — пробормотала Изабель, когда мы вышли из комнаты.
Я бросила последний взгляд на карты Таро, затем последовала за сёстрами в соседнюю гостиную, где примостилась на краешке чёрного кожаного кресла, а они уселись рядышком на кремовый диван. Вошла Урсула и устроилась у Изабель на коленях, пока Клементин разливала чай и раздавала чашки.
— Это совершенно новая смесь, — сказала она. — Вкус очень насыщенный.
— О, персик, — вымолвила я, попробовав чай. — Вы правы. Очень вкусно.
— Секрет в едином месте происхождения всех компонентов, — объяснила она. — В наши дни их трудно сыскать, разве что в специализированных магазинах вроде нашего.
— В следующий раз обязательно заскочу к вам за чаем.
Изабель устала от Урсулы и нашей светской беседы. Она согнала кошку с колен и взяла свою чашку, глядя на меня поверх края.
— Расскажи мне ещё раз, как вы познакомились? Кажется, ты говорила, что вы соседи?
— Нет, мы не соседи, — поправила её Клементин. — Однажды утром я столкнулась с Амелией и Ангусом на прогулке и пригласила их позавтракать со мной.
— Ангусом?..
— Моим псом.
Клементин повернулась к сестре.
— Ты обязана с ним встретиться, Изабель. Он такой милый, и у него самые очаровательные глаза на свете.
— Я в этом не сомневаюсь, но ты же знаешь, я люблю кошек.
Мне показалось или я услышала крохотный упрёк в её тоне?
— Без обид, — добавила она.
— Я не обиделась. Урсула — настоящая красавица.
— Она, конечно, властвует здесь безраздельно, — сказала Изабель. — Очень особенная кошка. — Она пригубила чай. — Сестра обмолвилась, что вы реставрируете кладбища. Она очень впечатлена, не так ли, Клем? Они с бабушкой всегда любили шататься по старым кладбищам. Как вы пришли к этой работе?
Почему у меня такое чувство, что она уже знает обо мне больше, чем я когда-либо добровольно поделюсь?
— Мой отец был смотрителем. Я выросла в доме на краю кладбища. Всегда любила играть там в детстве. Мне оно казалось очень спокойным и красивым местом.
Клементин поддалась вперёд.
— Вы когда-нибудь видели призраков?
— Ну да, — добродушно ответила я. — На старинных кладбищах их полно.
Она выглядела испуганной.
— Неужели?
— Она тебя разыгрывает, Клем. — Изабель рассмеялась глубоким, хриплым, страстным смехом, который заставил меня задуматься о ней с Девлином. — Уверена, если ты совершишь полуночный набег на заброшенное кладбище, то гораздо большую опасность будут представлять преступники и наркоманы, чем упыри.
— Преступления на кладбищах могут стать проблемой, — согласилась я, вспомнив «Дубовую рощу». Вопрос времени, когда я вернусь туда, где всё началось. Я представила Девлина в ту первую ночь, как он решительно стоит среди надгробий, профессионал перед лицом жуткой находки.
Я почувствовала на себе взгляд Изабель и снова отпила чай, чтобы подавить дрожь.
— Мне страшно подумать, что кто-то может восстать из мёртвых, — с тревогой призналась Клементин. — От одной этой мысли у меня кровь стынет в жилах.
— Не волнуйся, — пробормотала Изабель, положив руку на плечо сестры. — Из мёртвых никто и никогда не восставал.
Понятия не имею почему, но её слова встревожили меня, и я снова подумала о Роберте Фремонте.
Я помню только аромат духов. Запах всё ещё цеплялся за мою одежду, когда я умер.
Я перевела взгляд с сестры на сестру. Они составляли такую привлекательную пару, сидя рядом на диване. Точно горошины из одного стручка, с похожими тёмными волосами и зелено-золотистыми глазами. Одинаковыми вежливыми улыбками.
Может, из-за собственной неловкости, связанной со сложившими обстоятельствами, или призрак Девлина всё ещё витал на заднем плане, но у меня сложилось такое чувство, что сёстры Периллу не так просты, как кажется на первый взгляд. Я не могла не вспомнить то мимолётное колебание, когда Клементин упомянула о покупке дома и переезде в Чарльстон. Тогда я почувствовала, что её заставила принять решение какая-то неприятность. А теперь отсылка на призраков... страх перед тем, что кто-то может восстать из мёртвых.
«Наверное, воображение разыгралось», — решила я. Я была очарована ею в первый день, и, насколько могу судить, ничего не изменилось, кроме моего собственного отношения.
Я попыталась скрыть свой дискомфорт, когда взглянула на Изабель.
— Надеюсь, вы не возражаете, что я интересуюсь, но ваши духи... такие навязчивые. Почти гипнотические.
Действительно, меня загипнотизировало. От жара чая, силы воображения и аромата духов Изабеллы слегка кружилась голова.
— Какое приятное описание, — откликнулась она. — Аромат должен преследовать, вам не кажется? Как неуловимое воспоминание.
«Неужели её аромат не даёт покоя Девлину?» — задумалась я.
— Я сижу и пытаюсь определить верхние ноты. Тубероза¹? Фрезия? Апельсин?
— Она никогда не признается. — Клементин бросила на сестру обиженный взгляд. — Я уже много лет прошу её раскрыть секрет.
— Этот аромат тебе совершенно не подходит, — отчитала её Изабель. — Ты же знаешь. — И добавила уже мне: — Наша мать — парфюмер. Она создала фирменные ароматы для нас на наше восемнадцатилетние.
— Какой чудесный подарок.
— Да, так и есть. Но Клем свой больше никогда не носит.
— И ты знаешь почему.
Они снова обменялись взглядами. Очевидно, что они способны общаться друг с другом одним только взглядом или движением кисти рук. Моя мать и тётя Линроуз такие же. Они часто обменивались маленькими загадками и условными словами, и в детстве я мало что понимала из их разговоров. Я прислушивалась только потому, что меня успокаивал звук их голосов, я была загипнотизирована их милым, низким протяжным говором. Теперь оглядываясь назад, я понимала, что часто была предметом их тихих разговоров.
С каждой минутой мне становилось всё жарче и неуютнее. Мне ничего так не хотелось, как распахнуть окно и позволить порыву свежего воздуха разбавить аромат духов Изабель. Если раньше он казался мне роскошным и мечтательным, то теперь я находила его несомненно удушающим.
Мне чудилось или Фремонт сейчас пытался связаться со мной?
У меня нет оснований подозревать, что кто-то из сестёр Периллу знал Роберта Фремонта лично, но по какой-то причине мне не терпелось оказаться подальше от их общества. И эта срочность была практически непреодолимой.
Я отставила чашку в сторону.
— Большое спасибо за чай, но мне действительно пора идти. Мне ещё нужно поработать сегодня днём. — Я повернулась к Изабель. — Было приятно познакомиться.
— Взаимно. Как я уже говорила, я так много о вас наслышана. — У неё зазвонил телефон, и она поднялась ответить. — Вы меня извините?
— Конечно.
Клементин тоже встала.
— Если подождёте минутку, я принесу вам персиковый чай.
— О нет, всё в порядке. Я могу купить его в магазине. Пожалуйста, не утруждайте себя.
— Никаких хлопот. Я всегда могу привезти Изабель ещё одну банку.
Несмотря на мои протесты, она исчезла в узком коридоре, ведущем на кухню. Я осталась одна в гостиной. Голос Изабель доносился из соседней комнаты. Она говорила вполголоса, но в доме было так тихо, что я с лёгкостью различала её голос.
— Нет, всё в порядке. Она уже уходит.
Пауза.
— Кстати, ты был прав.
Она ещё немного послушала, потом сказала:
— Приходи, когда захочешь. Я буду ждать...

1. Тубероза — клубневое растение, которое имеет прямой средней толщины стебель, длина которого может достигать ста сантиметров, широколинейные листья, луковичные клубни, дополненные огромным количеством отростков и слоев-пленок. Цветы собираются в густые и объемные соцветия – примерно по тридцать штук на каждом. Источая яркий и насыщенный аромат, они нередко привлекают насекомых. Что примечательно, с течением времени он может немного меняться. Так, например, в предрассветные утренние часы становится более свежий и легкий, а к вечеру набирается силы, достигая своей предельной концентрации.
Тычинки растения располагаются преимущественного около верхней трубки. По бокам их окружают белоснежные (иногда чуть розоватые) лепестки. Средний срок цветения – двадцать дней. Основными местами выращивания выступают Индия и Китай.
Красавица-тубероза успела полюбиться европейцам еще несколько веков назад. Так, например, Людовик XIV, король Франции и по совместительству прирожденный эстет, особенно выделял этот дивный белоснежный цветок среди остальных в Версальском саду.
Однако растению оказалось под силу покорить не только французского правителя. Существует легенда, согласно которой, ароматные соцветия смогут подчинить себе этот мир. Тот, кто однажды вдохнет их невероятный аромат, окажется навсегда влюблен и очарован.
Существует и другая история. В древние времена незамужним итальянским девушкам категорически запрещалось находиться в цветниках, где выращивалась тубероза. Считалось, что это может искусить и спровоцировать мужчин, опьяненных сладострастным запахом.

Несмотря на достаточно неторопливое повествование, не слишком изобилующее на события, мы близкпознакомились с сестрами Периллу, которые, вне сомнения, очень яркие и интересные личности. Амелия тоже очень необычный и сильный человек и это сразу поняла Изабель.
Девочки, спасибо.

So-chan, Darling, Alefrina, спасибо огромное!!!

Я поспешила вниз по ступенькам дома Изабель, радуясь возможности вырваться на свежий воздух. Ветерок сразу же оживил меня и очистил ноздри от остатков ее богатого —нет, удушающе приторного — аромата. Но когда я пошла по дорожке, мне показалось, что запах липнет к одежде. Сняв куртку, я бросила ее на заднее сиденье машины, хотя и понимала, что веду себя неразумно и, возможно, даже по-детски.
Очевидно, эта женщина произвела на меня впечатление, и у меня хватает ума признать, что моя ревность сыграла определённую роль в обвинении, которое я начала строить против неё. Обвинении совершенно безосновательном, потому что у меня нет ни малейших улик, которые связывали бы её или Клементин с Робертом Фремонтом. Если не считать Девлина. И, честно говоря, не он ли причина моих подозрений?
Все эти многозначительные взгляды и прозрачные намёки, вероятно, не более чем следствие уз между двумя близкими сёстрами, как те, что разделяли мои мать и тётя. То, что я так много прочла в очень коротком разговоре, несомненно, свидетельствовало о моём теперешнем состоянии. Как бы мне ни нравилось собирать паззлы, возможно, в конце концов я не рождена для работы детектива. Очевидно, что мне не хватало необходимой объективности, когда речь заходит о делах, связанных с Джоном Девлином. И все эти вынюхивания, паранойя, поспешные выводы изматывали. Я даже вообразила, что за мной следят, ещё до того, как произнесла хоть слово о серой пыли или Дариусе Гудуинзе кому-то, кроме призрака.
Но рациональные мысли не принесли утешения. Я ведь не могла вызвать Фремонта и сказать, что передумала, и наша договорённость разорвана. Он обещал держаться на расстоянии, пока я буду ему помогать, но, если я нарушу соглашение, он сделает всё, что сочтёт нужным, чтобы добиться моего сотрудничества. Ему нужно уйти в свет, а мне — взять себя в руки.
«Забудь о сёстрах Периллу», — сказала я себе. Они никак не связаны с этим делом. Мне также нужно на время забыть о Девлине и сосредоточиться на том, что я узнала от доктора Шоу. Он — кладезь информации, и теперь мне не терпелось вернуться домой к своему ноутбуку, чтобы продолжить расследование. Но сначала нужно забрать одолженную книгу. Я отложила её в сторону, когда встала, чтобы помочь доктору Шоу сесть, и ушла без неё.
Торопливо идя по подъездной дорожке к боковому входу, я подавила желание оглянуться через плечо на дом Изабель. Моё любопытство было удовлетворено, и на этом всё закончилось. Надеюсь, наши пути больше не пересекутся. Клементин труднее избегать, поскольку она жила так близко от меня, и я почувствовала минутное чувство вины за то, что так легко отказалась от неё. Может, я тоже не создана для дружбы. Поведение одиночки слишком глубоко во мне укоренилось.
Лейла отошла от своего стола, но я решила не ждать её. Вместо этого я вернулась в кабинет доктора Шоу и постучала. Двери раздвинулись, и я зависла на пороге, ища взглядом хозяина дома.
Его не оказалось ни за столом, ни на лестнице. Я не думала, что он далеко ушёл, потому что французские двери были открыты, и я слышала голоса в саду. Я подошла к дверям крикнуть, что я вернулась за книгой.
Как только я начала выходить на террасу, его голос повысился:
— Ну и наглый же ты тип!
Я тут же отстранилась, поражённая его гневом. Он, казалось, не заметил меня, как и его спутник, мужчина из синего «бьюика». Тот снял тёмные очки, и я впервые увидела его лицо. Наконец до меня дошло, кто он такой, и моё сердце тревожно забилось. Том Геррити. Частный детектив, в прошлом служивший в полиции. Я познакомилась с ним несколько месяцев назад, когда заявилась к нему в офис. В то время Роберт Фремонт выдавал себя за Геррити. Его призрак намеренно обманул меня, чтобы я всё ещё считала его человеком. Но в кабинете Геррити я увидела фотографию трёх мужчин: Геррити, Девлина и Фремонта — в день выпуска из полицейской академии. Только один из них остался полицейским, но я полагала, что они все еще связаны обстоятельствами смерти Фремонта.
— Я же говорил тебе никогда сюда не приходить, — холодно процедил доктор Шоу.
— Вот что бывает, когда не отвечаешь на мои звонки, — ответил на это Геррити. — И не являешься на встречу.
— Кое-что случилось.
— Очень плохо. Ты не выполняешь свою часть сделки, я не выполняю свою. Всё просто.
— О чём ты? Ты отказался от сделки. Всё давно кончено. Зачем тебе понадобилось возвращаться?
— Времена сейчас тяжёлые, док. В кризисные времена жирок убывает. Люди моей профессии становятся никому не нужны.
— Твоей профессии? Ты имеешь в виду торговлю грязью?
Геррити рассмеялся.
— Я слыхал и похуже. По крайней мере, никто не может обвинить меня в убийстве.
Убийстве? Я вздрогнула, когда до меня дошёл смысл его слов. Доктор Шоу — убийца?
Доктор достал из кармана конверт и протянул его Геррити.
— Это в последний раз. Ты меня понял? Никогда больше сюда не возвращайся.
Геррити взял конверт, заглянул внутрь и спрятал в карман.
— С вами приятно иметь дело, как и всегда.
Он насмешливо отсалютовал, повернулся к воротам и исчез.
Доктор Шоу тяжело опустился на ближайший стул и закрыл лицо руками.
Я не знала, что делать. Попятилась от двери так тихо, как только смогла. Книга, за которой я вернулась, упала на пол рядом со стулом, который я совсем недавно освободила. Когда я наклонилась поднять её, то заметила маленький железный засов на полу под столом доктора Шоу. Я уже потянулась к нему, как чья-то рука легла мне на плечо.

Вот люблю такие концовки, когда можно нафантазировать несколько вариантов дальнейшего развития событий и переживать за главную героиню. Кстати, не удивлена, узнав о шантаже доктора Шоу. Как бы все вокруг приличные люди, а узнаешь их поближе и начинают выпадать скелеты из шкафов.
Девочки, спасибо.

Я обернулась и увидела Лейлу, стоящую позади, и мне стало интересно, как долго она там пробыла и не подслушала ли спор между доктором Шоу и Геррити.
— Могу я вам чем-то помочь? — холодно поинтересовалась она.
— Я только вернулась за книгой, которую одолжил мне доктор Шоу. — Я подняла ее, но девушка едва взглянула на обложку. — Вы не могли бы сообщить ему, что я здесь?
— Может, вы сами ему сообщите, — сказала она и кивнула в сторону сада.
Доктор Шоу стоял в дверном проеме, уставившись в кабинет, словно увидел привидение. Его лицо было бледным, глаза остекленели и были прикованы к чему-то прямо за моим плечом. Все мои силы ушли на то, чтобы не обернуться.
— Сильвия... — пробормотал он и протянул руку.
Я оглянулась, но призрака там не оказалась. Даже холодка невидимого присутствия. Увиденное было плодом его сознания.
— Доктор Шоу, с вами все в порядке?
— Вы ее не видели?
— Кого? — с тревогой спросила я.
Он перевел взгляд на свою помощницу, и я могла поклясться, что увидела вспышку страха. Затем колени доктора подогнулись, и мы обе бросились через всю комнату, чтобы поймать его.
— Это она... клянусь, это была она...
— Здесь больше никого нет, — сказала Лейла. — У вас опять разыгралось воображение. Вы слишком много работаете. Вам стоит слушать, когда я говорю, что пора сделать перерыв.
Ее строгий голос, кажется, усилил его гнев.
— Не обращайся со мной как с ребенком. Говорю, это была она.
Мы помогли ему сесть в кресло.
— Просто расслабьтесь, — успокоила его Лейла. — Пойду заварю вам чай.
— Думаю, надо вызвать врача, — предложила я.
— Нет, только никаких докторов. — Он положил слабую руку мне на плечо. — Очень мило, что ты беспокоишься, но я просто немного не в себе из-за погоды. Тебе не стоит волноваться.
— По крайней мере, позвольте позвонить Итану.
— Нет, пожалуйста... — Он крепче сжал мое плечо. — Я не хочу его беспокоить.
— Но ему стоит знать, что вы нехорошо себя чувствуете.
— Ему станет лучше после крепкого ночного сна, — твердо заявила Лейла.
— Да, совершенно верно, — пробормотал доктор Шоу. — Я сейчас выпью чаю, если вы не возражаете.
— Конечно. — Ее взгляд встретился с моим. — Могу я проводить вас, мисс Грей?
Я взглянула на доктора Шоу. Он всё ещё цеплялся за мое плечо.
— Вы уверены, что я ничем не могу вам помочь?
Я чувствовала, как дрожит его рука, но глаза его были ясны, когда он повернулся и понизил голос:
— Просто помни, что я сказал раньше. Не повторяй то, о чем мы говорили в этом кабинете. Никому не говори о том, что слышала сегодня.

Синий «бьюик» оказался прямо перед моими глазами, когда я свернула на Рутледж-авеню.
Я, конечно, не собиралась следить за Томом Геррити. Только я окончательно решила, что с меня хватит вынюхивания, слежек и поспешных выводов, как тут же подслушала ещё один разговор, и вот я снова в гуще события.
Не нужно быть гением, чтобы понять: Геррити шантажировал доктора Шоу, но чем? И он действительно намекал, что доктор Шоу может быть замешан в убийстве? Или я неверно истолковала не более чем ехидный комментарий?
Очевидно, их связь имела давние корни. Я ломала свой измученный мозг, пытаясь вспомнить всё, что Девлин и Темпл Ли рассказывали мне о Руперте Шоу до того, как я его узнала. Раньше он работал профессором в Университете Эмерсона, но его уволили, когда появились опасения за стабильность его психического здоровья и пошли необоснованные слухи. Слухи о вербовке его учеников для участия в полуночных сеансах и общей озабоченности концепции смерти. Некоторые студенты вступились за доктора, и власть имущие отпустили его. Именно тогда он открыл Чарльстонский институт изучения парапсихологии.
Я всегда считала, что доктор Шоу в здравом уме, просто временами немного рассеянный. Но сегодня он казался искренне смущенным тем, что, как ему показалось, он увидел в своем кабинете. Хотя я не сомневалась, что ему просто показалось. Я бы знала, будь там призрак, но галлюцинации — совсем другое дело.
«Бьюик» свернул на Кэннон-стрит, и я, вместо того чтобы продолжить путь к дому, последовала за Геррити в восточную часть города. Спустившись по Кинг-стрит к Мэри, мы поднялись по Америка-стрит, которая когда-то считалась самой опасной улицей в Чарльстоне. Облагораживание района сократило число преступности, по крайней мере днем, но с наступлением темноты открывалась неприглядная сторона.
Еще не наступили сумерки, поэтому улицы кишели людьми. Старики в садовых креслах сплетничали перед бакалейной лавкой на углу, в то время как матери не спускали глаз с детей с тенистых веранд. Воздух был наполнен обычными шумами движения: ревущими моторами, орущей музыкой и редким визгом тормозов. Несмотря на шум, в районе царила приятная атмосфера единой общины, которая никак не сочеталась с недавней серией ночных перестрелок.
Я убедилась, что двери машины заперты, когда въехала на стоянку через несколько мест от Геррити. Он вылез из машины и пересек улицу, направляясь к провисшему трехэтажному дому в викторианском стиле. Когда-то этот особняк был великолепен, но синяя краска выцвела и облупилась, а большая часть резных украшений и деревянной отделки давно сгнила. Развалившиеся на ступеньках крыльца двое молодых людей в мешковатых джинсах и майках «Пантер¹» попытались пристать к Геррити. Он отмел их насмешки едва заметным взглядом, и я услышала их хохот даже сквозь закрытые окна, когда он исчез в доме.
Геррити не было минут десять, когда я решила, что это не такая уж хорошая идея. Не могу ждать здесь вечно. Начну привлекать внимание. Самое меньшее, что я могу сделать, это объехать район раз или два.
Я завела мотор и уже собиралась выехать на улицу, когда взглянула на балкон третьего этажа викторианского особняка. На меня сверху вниз уставился мужчина. Несмотря на то, что он прислонился к перилам, я могла сказать, что он был очень высоким, с кожей цвета насыщенного красного дерева. На нем были слаксы и свободная белая рубашка, развевающаяся на ветру, и я заметила свисающее с шеи ожерелье. Он смотрел прямо на меня. В этом я не сомневалась. Даже с такого расстояния я чувствовала силу его взгляда и — могу поклясться — силу его воли. Дрожь пробежала по спине, когда наши взгляды пересеклись на долгую минуту. Он улыбался. В этом я тоже не сомневалась.
Я была уверена, что смотрю в глаза Дариуса Гудуинза.
Как я могла быть так уверена в личности этого человека, я не знала. Может, дело в его росте, в силе взгляда. Возможно, потому, что Итан сказал, что видел Дариуса в этой части города в доме, где были обнаружены человеческие останки.
Может, потому что я чувствовала его в своей голове, как он крадется в моих воспоминаниях.
Я почти испытала облегчение, когда что-то врезалось в мое пассажирское окно, разрушив чары его испытующего взгляда. Я обернулась и увидела, как один из подростков с крыльца злобно смотрит на меня. Другой выскочил со стороны водителя, и я услышала через стекло, как он произнес что-то непристойное. Я включила передачу и рванула вперед, заставив их обоих отпрыгнуть. Я не смотрела в зеркало, когда уезжала, но знала, что они смеются надо мной.
Как и Дариус Гудуинз.


1. «Каролинские Пантеры» — профессиональный клуб по американскому футболу из Шарлотт, штата Северная Каролина, выступающий в Национальной футбольной лиге. Является членом Южного дивизиона Национальной футбольной конференции. Основан в 1993 году.

Доктора Шоу явно многое тревожит, но он ещё не готов поделиться этим с Амелией.
Девочки, спасибо.

Спасибо!

Ура! Я вас догнала Спасибо большое за продолжение!!!
Честно в голове каша) читала сразу все и быстро)
Интересные главы. Держат в напряжении)
Амелия вроде когда искала инфу про Дариуса то одну фотку нашла же с ним? Хоть и не четкую. А то сейчас удивляется он или не он.
Про Тома я конечно не помню)) Когда она была у него в офисе? Я бы перечитала.
Сестры для меня пока загадка...Хотелось бы Амелии подруг(( жаль что и с Клементин ничего не выходит((
Уже 18 глава , а с Девлином они сколько раз виделись??? Эх((
И к разгадке она так и не придвинулась((

По дороге домой я заскочила к тёте, чтобы проведать мама́. Она дремала, и я пообещала, что заеду через день или два в гости. Теперь, когда я вернулась в Чарльстон, я старалась ужинать с ними минимум два раза в неделю, а иногда мы вместе ходили по магазинам или в кино, если мама́ чувствовала в себе достаточно сил.
Время от времени приходил папа́, но, как всегда, он держался особняком, слоняясь по дому в Тринити, пока мамы не было, или занимаясь кладбищем. Он ушел в отставку со своего поста смотрителя, но всё ещё время от времени протягивал руку помощи и постоянно работал над ангелами «Розового холма».
У мама́ заканчивался курс химиотерапии, и к ней, казалось, возвращалась прежняя искорка — несмотря на всё, что произошло в Эшер Фоллс. Мы с папа́ скрыли от неё большую часть подробностей, но ей, как и Девлину, оказалось достаточно взглянуть на моё лицо, чтобы понять, что мне пришлось пройти через испытания.
Но мне не хотелось думать о времени, проведённом в горах. Я не хотела останавливаться на наследии, которое будет преследовать меня вечно. Здесь, в Чарльстоне, всё и так сложно. Я невольно наткнулась на сцену, сильно смахивающую на шантаж, и подслушала разговор между Девлином и Итаном, который связывал их обоих с убийством Фремонта. Девлин исчез в ночь, когда погибли его жена и ребёнок — может быть, чтобы заполучить серую пыль от Дариуса Гудуинза, — а Итан предоставил полиции фальшивое алиби. А ещё Итан, возможно, был влюблён в жену Девлина. Все эти подозрительные события крутились у меня в голове, но ни одно из них не указывало окончательно на мотив, не говоря уже об убийце. Я всё ещё считала Дариуса Гудуинза подозреваемым, но мне совсем не хотелось с ним встречаться. Обладал ли он настоящими сверхъестественными способностями или просто силой убеждения, в любом случае я испытывала в его присутствии нечто поистине ужасающее.
Голова раскалывалась от слишком долгих раздумий, слишком большого количества чая и того приторного аромата духов, который я всё ещё ощущала на своей куртке. Вернувшись домой, я бросила её в стиральную машину, а потом мы с Ангусом отправились на короткую прогулку. После этого я вынесла книгу доктора Шоу на террасу, чтобы почитать, пока ещё не стемнело. Я бы не удивилась, если бы из тени появились Роберт Фремонт или Шани, но в саду царила тишина.
Я долго сидела, погружённая в страницы книги. Я слышала о худу всю свою жизнь. Эта практика распространена на Си-Айлендс¹ и побережье Джорджии-Каролина, но даже в глубине страны, в Тринити, живёт женщина, которая посыпает пороги своего дома различными порошками, и утверждает, что она может зачаровать бородавки с помощью специального заклинания. Кое-кто из местных ребятишек клялся, что видел, как она убила цыплёнка и закопала его у себя во дворе, но я лично никогда не замечала, чтобы она делала что-то более зловещее, чем развешивание нескольких связок перца на стропила крыльца. Хотя однажды мы с папа́ нашли странный алтарь возле могилы на «Розовом холме» со свечами, изображениями святых и крошечными листками бумаги с нацарапанными записками покойному.
Всё это звучало довольно скучно по сравнению с практикой, о которой мне поведал доктор Шоу. Ритуальные вскрытия. Приём галлюциногенных веществ. Вхождение в духовный мир для общения с предками. Атака на врагов в царстве снов.
Я вспомнила, как Дариус Гудуинз смотрел на меня с балкона. Если, конечно, этот высоченный мужчина был Дариусом. Он один из немногих чужаков имел доступ к серой пыли, веществу настолько мощному, что оно могло остановить сердце и позволить войти в духовный мир без костыля галлюцинаций. Порошок настолько священен, что им экономно пользовались даже шаманы и знахари.
Я всё ещё не могла понять, почему кто-то добровольно ходил через завесу, но у меня нет большого желания использовать силу духовного мира, тем более возвращать мёртвых. Их и так уже достаточно в мире живых.
— Амелия?
Кстати о призраках…
У калитки моего сада стояла тень. Мираж, сказала я себе. Иллюзия, вызванная воспоминаниями, одиночеством и мечтательным запахом ангельских труб.
А потом Ангус зарычал.
— Ты завела собаку, — произнёс Девлин.
Я встала с кресла, внезапно осознав, что мы стоим на пороге сумерек. Тени в саду сгустились, и я различала предательское мерцание за спиной Девлина, где скоро появятся его призраки.
Моё дыхание участилось, и я испытала лёгкое головокружение, как будто прошла несколько миль в разрежённом воздухе. Сколько раз я мечтала увидеть его у своей садовой калитки? Сколько ночей лежала без сна, думая о том, что скажу ему? Теперь, когда он здесь, я потеряла дар речи от неловкости, а моё сердце сумасшедше билось в груди.
Тысячи мыслей пронеслись в голове, но ни одной из них я не осмелилась поделиться. Как я могу, когда самая маленькая трещинка в моей броне могла разрушить всю мою защиту?
Когда он двинулся отворить калитку, Ангус снова зарычал.
— Безопасно входить? — спросил он.
Нет, небезопасно. Ни для меня, ни для него. Его присутствие в моей жизни опасно для нас обоих. Мариама ясно дала это понять. Она сделает всё, что в её силах, чтобы разлучить нас. Я понятия не имела, какой силой она обладала с другой стороны, но меньше всего мне хотелось её провоцировать.
Обретя дар речи, я попыталась спокойно произнести:
— Ты должен простить Ангуса. Он меня защищает.
— Я вижу, — протянул Девлин, и от его голоса у меня по спине побежали мурашки. Я чувствовала на себе его пристальный взгляд, тёмный и испытующий, и электрический разряд пробежал по моим нервным окончаниям, поднимая волосы на затылке.
— Тогда мне стоит остаться здесь? — спросил он.
— Нет, просто входи медленно. Дай ему время привыкнуть к тебе.
Девлин сделал, как я велела, и я услышала, как за его спиной щёлкнула калитка. Он тихо стоял, пока Ангус его изучал. Через мгновение Девлин опустился на колени и протянул руку. Ангус подошёл поближе. Он ткнулся носом в ладонь и обнюхал её, а потом остановился и позволил Девлину себя погладить.
— Как думаешь, я прошёл отбор?
— Похоже, что да.
Я всё ещё не могла поверить, что он здесь, но не знала, отчего так удивилась. Я ходила к нему вчера вечером. Почему бы ему не заглянуть ко мне домой без предупреждения? Наверняка он ждёт объяснений, почему я снова сбежала от него?
Будь я умна, то отослала бы его прежде, чем его призраки успели бы появиться. Мариама не обрадуется, завидев меня, и она уже доказала, что может причинить мне боль. Безумие искушать её.
Но я ничего не сказала, просто стояла и смотрела на него. «Должно быть, он приехал прямо из участка», — подумала я. На нём был обычный рабочий костюм: чёрная спортивная куртка, чёрные брюки и серая рубашка с открытым воротом. Всё красиво скроено и подогнано. Я невольно вздохнула.
— Его использовали в боях? — спросил Девлин, осторожно почёсывая Ангуса за обрубками ушей.
— Да. Он пережил тяжёлые времена.
— Бедный парень. Где ты его взяла?
— В Эшер Фоллс. Его бросили в лесу умирать с голоду. Однажды он вышел из-за леса и просто остался.
— Эшер Фоллс, — протянул Девлин. — Интересное местечко, не находишь?
— Ты там бывал? — поразилась я.
— Нет, но название показалось знакомым, когда ты упомянула о нём вчера вечером. Оно вызвало у меня любопытство, поэтому я поискал информацию в интернете после того, как ты ушла. У этого города любопытная история, но название показалось мне знакомым не поэтому. Оно недавно всплывало в новостях из-за грязевых оползней.
— Зачем тебе понадобилось его искать? Почему ты просто не спросил у меня?
— Потому что у нас были другие темы для разговора. Или мне так показалось. — Он медленно поднялся, его взгляд встретился с моим в угасающем свете. — Что-то произошло с тобой в том городе?
— Я не понимаю, о чём ты.
— Я читал сводки новостей. В тех горах погибли люди, мне кажется, что ты, должно быть, каким-то образом пострадала от этой трагедии. Или чего-то ещё.
Я заправила выбившуюся прядь волос за ухо. Поднялся бриз, и я почувствовала холодок сквозь рубашку, но я знала, что не ветер причина озноба.
— Это неважно. Всё кончено. Теперь я дома.
— Мне показалось, что все еще не кончено, — произнес он, и я услышала что-то в его голосе, собственническую нотку, от которой у меня перехватило дыхание. — Что бы там ни случилось, оно изменило тебя. Я могу это сказать, просто глядя на тебя.
Я попыталась отнестись к его заявлению легкомысленно.
— Я же говорила, что угодила в заросли шиповника.
— Я не о шрамах на лице. Они почти зажили, но твоё сердце болит. Скажи мне, от чего, Амелия.
Боже, помоги, я растаяла при звуке своего имени. Я не хотела. Я хотела быть сильной, прагматичной и достаточно мудрой, чтобы понимать, что его мёртвая семья всегда будет стоять между нами. Но когда он так произнёс моё имя. Когда он посмотрел на меня так, словно я единственная женщина в мире, как я могла просто... не раствориться?
К счастью, его призраки ещё не появились. Но Ангус почувствовал их присутствие. Девлину пришлось отступить и смотреть на меня через зубчатую изгородь, так как шерсть пса встала дыбом от тревоги. Я тоже их чувствовала. Они стояли прямо за калиткой, нежно мерцая в ожидании сумерек.
— Может, нам стоит зайти в дом, — сказала я и провела по своей руке. — Здесь становится прохладно.
— Я не могу остаться надолго.
У него другие планы на вечер?
Я не стала об этом думать. Беспочвенные домыслы сведут меня с ума. Я не буду думать о его объятиях с Изабель Периллу или о том приглашении, которое она произнесла по телефону.
Приходи, когда захочешь. Я буду ждать...
Взяв книгу и свитер, я направилась к калитке. Я не могла полностью заглушить дразнящие голоса в голове или нежелательные образы, которые они рисовали, но, по крайней мере, в доме я буду в безопасности от гнева Мариамы, хотя никакое убежище никогда не сможет защитить меня от Девлина.
Мы вошли через боковую дверь, и я отвела его в свой кабинет, где могла присматривать за Ангусом и следить за призраками. Девлин беспокойно ходил по комнате, засунув руки в карманы, изучая книги на моих полках и фотографии на стенах. Он казался бесцельным и нервным, как запертая в клетке пантера.
— Не хочешь чего-нибудь выпить? — спросила я с небольшим придыханием. — Чай или кофе? Может, бокал вина?
— Я в порядке. Просто заскочил по пути на ужин. Я увидел твою машину и решил, что ты дома.
Я кивнула, борясь с желанием броситься на него. Он так близко, и мне так одиноко без него. Но Мариама уже спряталась в тени. Наблюдает за нами. Издевается надо мной.
— Я всегда был заинтригован этими образами. — Он кивнул в сторону двойных фотографий старых кладбищ, наложенных поверх городских пейзажей. — В первый раз, когда я их увидел, то понял, что это окна в твой мир. Они показались мне одинокими и тревожными, но меня всё равно тянуло к ним.
Моё сердце все еще колотилось.
— А я тебе говорила, что это просто картинки.
— Фотографии обнажают душу. — Он пригвоздил меня своим задумчивым взглядом. — Это тебя беспокоит? Ты не любишь никого впускать.
— То же самое я могу сказать и о тебе.
— Мой мир иногда бывает довольно мрачным, — пробормотал он, подходя к книжным шкафам, а затем к окнам.
Я видела его отражение в стекле, и пока я смотрела на него, дыра в груди становилась всё глубже с каждой минутой. Он понятия не имел, что со мной творил. Ни малейшего намёка на то, что здесь, в моём святилище, вдали от своих призраков, он невольно пополнял свою выкачанную энергию моей. У меня уже подкашивались колени.
— Эта комната навевает множество воспоминаний.
И для меня тоже. Именно здесь мы вместе обдумывали расследование, здесь впервые поцеловались. Здесь я в него влюбилась. Нет, не совсем. Я влюбилась в Девлина в момент, когда он вышел из тумана на Батарее. Только в моём кабинете, где мы вместе работали над одним делом, я наконец-то смогла признать свои чувства.
Он обернулся.
— Я скучал по тебе, — тихо произнёс он.
Я закрыла глаза на дрожащем вздохе.
— Я тоже по тебе скучала.
— Тогда почему ты убежала от меня прошлой ночью?
— Я испугалась.
— Чего? — Когда я ничего не ответила, он сжал кулак. — Ты даже не представляешь, как я ломал голову, пытаясь понять тебя. Когда ты пришла ко мне той ночью весной... я готов был поклясться, что ты хотела меня так же сильно, как и я тебя. Или я тебя неправильно понял?
— Ты не ошибся.
— А что случилось потом?
— Твои призраки.
Он долго смотрел на меня, и что-то мелькнуло в его глазах. Сомнение? Страх? Недоверие?
— Мои призраки?
— Твои воспоминания. Вина. Они все еще с тобой, не так ли?
— Да, — согласился он, и мне показалось, что он тяжело вздохнул. — Они все еще со мной.
Прошло много времени, прежде чем кто-то из нас заговорил. Он смотрел в сгущающуюся темноту, а я стояла и смотрела на его отражение. За несколько месяцев, прошедших с тех пор, как я видела его в последний раз, я задумалась, не запечатлела ли моя память его черты — эти бездонные глаза, идеальный нос, крошечный шрам под нижней губой. Я всё ещё мечтала об этом лице, глазах, чувственном рте и том, что он может сделать со мной.
Было время, когда я думала, что смогу жить дальше без него, но этот момент давно прошёл. Всё, что ему нужно сделать, — это посмотреть на меня, произнести моё имя тем разрушительным протяжным голосом, и я знала, что это никогда не закончится. Я всегда буду в ловушке этого лимба. Подвешенная в промежуточном состоянии между тем, что безопасно, и тем, чего я отчаянно хотела.
Наконец он отвернулся от окна.
— Этот разговор развивается совсем не так, как я планировал, — признался он с лёгкой иронией.
Я приподняла бровь.
— Как ты его планировал?
— Я никогда не собирался приходить сюда и выпытывать у тебя ответы или ворошить старые обиды. Время вспоминать былое давно прошло. Вообще-то я пришёл сюда, чтобы сказать тебе, что ты была права, сбежав прошлой ночью. Я отвлёкся.
Его взгляд изучал моё лицо, задержался на губах, и я почувствовала трепет глубоко в животе.
— Когда ты пришёл к такому выводу? — холодно спросила я, хотя понимала, что нелепо чувствовать себя обиженной и отвергнутой, когда на самом деле это я удрала, точно испуганный жеребёнок. Конечно, на то были свои причины, но он не мог их знать.
— Кое-что произошло. Я вовлечён в дело, которое может оказаться немного рискованным. Я не хочу, чтобы оно тебя затронуло.
Так что... его отказ не был личным. Его отгоняли не призраки, и даже не другая женщина. Я почувствовала прилив неразумного облегчения, пока страх не проколол мыльный пузырь иллюзий. Тот подслушанный разговор на крыльце тут же вернулся, и я вдруг поняла, почему он так взвинчен. Поняла первопричину его нервной энергичности. Он шёл по следу Дариуса Гудуинза.
Я подошла к окну, борясь с искушением положить руку ему на плечо. Обрести утешение в его тепле, даже когда это он поддерживал свои силы моей энергией.
— Это дело... полицейское расследование?
— Неофициальное.
— Что это значит?
Он ответил лёгким пожатием плеч.
— Я расследую кое-что, но не по протоколу. Но это всё, что я могу сказать. Чем меньше ты знаешь, тем безопаснее для тебя.
— Какое отношение это имеет ко мне? — спросила я в замешательстве.
— Никакого, за исключением того, что кто-то может попытаться использовать тебя, чтобы меня остановить.
— Каким образом? — спросила я в тревоге, думая о Дариусе Гудуинзе.
— Это не имеет значения, потому что я не позволю этому произойти.
Я долго смотрела на него, пытаясь угадать его эмоции по его стоическому лицу.
— Что бы это ни было, звучит опасно.
— Нет, если ты сделаешь, как я прошу.
— Я говорила не о себе.
Его лицо смягчилось, и я увидела намёк на улыбку, от которой мои колени подогнулись ещё сильнее.
— Тебе не нужно беспокоиться обо мне. Я знаю, что делаю.
Конечно. Я никогда не знала никого настолько компетентного, настолько сосредоточенного, когда это необходимо. Но блеск возбуждения в его глазах меня встревожил. Сдерживаемое напряжение беспокоило меня ещё сильнее. Он совсем не испуган. Он наслаждается перспективой отправиться за Дариусом, человеком, у которого, по словам Итана, последователи по всему городу. Человеком, который, по словам Фремонта, перешёл от шамана к колдуну.
— Как я могу не волноваться? — резко спросила я. — Ты говоришь мне ровно столько, чтобы я забеспокоилась.
— Мне очень жаль. Это не входило в мои намерения. Я просто хотел, чтобы ты поняла, почему мы должны держаться на расстоянии.
— Это сообщение я расслышала громко и ясно.
Мой оскорблённый тон, казалось, застал его врасплох.
— Когда будет возможно, я скажу.
— Это не особо утешает.
Он всё ещё выглядел озадаченным и не на шутку заинтригованным моей реакцией.
— Это всё, что я могу сделать на данный момент. Но есть ещё кое-что, что мне нужно от тебя. Это очень важно.
— В чём дело?
Он положил руки мне на плечи и посмотрел прямо в глаза.
— Если я исчезну, не ищи меня.
— Что? — Паника охватила меня, гнев улетучился. — Что значит, если ты исчезнешь?
Его хватка немного усилилась.
— Если ты меня не увидишь и не услышишь, просто отпусти. Не звони, не ходи ко мне домой, не задавай вопросов. И ради бога, не сообщай в полицию.
Мне пришлось бороться с дрожью ужаса в голосе.
— Если ты исчезнешь... как я могу просто отпустить? Это слишком много значит.
— Ты должна. — Его тёмный взгляд пронзил меня, осадил. — Пообещай.
— Теперь ты меня пугаешь.
Он коснулся моего лица.
— Не бойся.
Его мягкий тягучий голос вызвал запретные образы, и я вздрогнула, когда его руки скользнули в мои волосы. Он прижался губами к моим губам, сначала легко, а потом с нарастающим жаром, пока я не схватила его за руки, ища поддержки. Мои глаза закрылись, губы приоткрылись, и я не сдержалась, как и он. Я изголодалась по поцелую, и, несмотря на Изабель Периллу, несмотря на его призраки, казалось, что и он тоже.
Он поднял голову и прошептал моё имя с прерывистым вздохом, притягивая меня к своей груди. Я растворилась в нём, и он долго держал меня в молчании. Я прижалась щекой к его груди, слушая стук его сердца, и наслаждалась его запахом, ощущением его тела, пока ещё могла.
Всё закончилось слишком быстро, его руки исчезли, пришло время уходить. Во всей этой сцене было ощущение завершённости, которое я отказывалась принять. Что бы ни случилось, я должна верить, что нашей с Девлином истории ещё далеко до конца.
Я стояла на веранде и смотрела ему вслед. Он даже не оглянулся. Ни разу. Он зашагал по дорожке, и к тому времени, когда он дошёл до садовой калитки, его призраки уже были с ним. Мариама плыла рядом, её рука скользнула по его руке, касаясь его плеча, уничтожая проблеск зарождающейся надежды, которая пустила росток после его поцелуя.
Шани следовала за ними, голубое платье слегка развевалось на несуществующем ветру. Она оглянулась через плечо и прижала палец к губам, прежде чем тихо исчезнуть.
Мгновение спустя я почувствовала леденящий холод, парализующий страх и, взглянув вниз, увидела её рядом с собой. Она вцепилась в мою руку, пока мы стояли и смотрели, как Девлин уходит в сумерки.

Я подождала, пока маленький призрак исчезнет, прежде чем вернуться в дом. Шани приходила ко мне всё чаще и чаще, её действия становились всё смелее. Теперь я почти не сомневалась, что она преследует меня, и она не уйдёт, пока я не найду способ помочь ей обрести покой. Я была также уверена, что Мариама сделает всё, что в её силах, чтобы этого не случилось. Шани — её связь с Девлином.
В доме было очень тихо, а мои нервы уже и так расшатались. Я подошла к двери, чтобы позвать Ангуса. Он пришёл сразу же, так же страстно желая моего общества, как и я — его. Я не увидела ничего необычного в сумерках, но у меня возникло странное чувство, что духи рядом. Привела ли их ко мне Шани или привлекла моя собственная трансформация, я не знала. Но они там, искали меня, даже когда я рыскала по теням в поисках их.
Я стояла на пороге, когда сгустились сумерки и проснулся ванильный запах флоксов. Луна в три четверти выглянула из-за верхушек деревьев, чистец византийский² и шалфей засияли серебром. Сад превратился в сказочную страну, нежную и неземную, и песня соловья, доносившаяся сквозь листву, могла бы показаться идеально подходящей для такого мира грёз. Но в Чарльстоне не водятся соловьи.
Должно быть, ты услышала пересмешника.
И тут я увидела его, как раз за качелями, в самой глубокой тени двора. Не призрак, а человек из плоти и крови, необычайно высокий и завораживающий даже в темноте. Он поднял руку, и поднялся ветер, я могла поклясться в этом. Рождённый неестественным бризом, запах серы поплыл по саду, смешиваясь с ночным цветущим дурманом. Аромат окутал меня, точно кокон. Пойманная в ловушку его чар, я не могла ни двигаться, ни дышать. Ощущение должно было быть ужасающим, но я не чувствовала страха. Просто странное очарование.
А потом всё кончилось. Запах испарился, и человек исчез. Я сказала себе, что он, должно быть, призрак или плод моего воображения. Ни один человек не мог просто раствориться в тени. Даже тагати.
Но я не могла отделаться от мысли, что меня только что посетил печально известный Дариус Гудуинз.

1. Си-Айлендс — цепь приливных и барьерных островов на атлантическом побережье юга - востока Соединенных Штатов. Их более сотни, они расположены между устьями Санти и рек Сент-Джонс вдоль побережья американских штатов Южной Каролины, Джорджии и Флориды.

2. Чистец византийский — многолетнее травянистое растение высотой 20-60 см. Стебли прямые или ветвистые, серебристо и войлочно-шерстисто опушенные. Прикорневые и нижние стеблевые листья лопатчатые или продолговато-линейные.

Cerera пишет:
Про Дариуса интересный момент. Надо будет момент с фото перечитать. Я больше в этой главе списала ее удивление на нежелание принять реальность встречи с Дариусом.
К Геррити героиня ездила в первой книге (где-то после 30-й главы).
С Девлином, как помню, виделась 2 раза - конец 1-й главу у дома Клементин и 9-й-10-й главы, как Амелия ездила к нему домой. Вот сейчас в 19-й главе новая встреча.
Ладно, про Девлина я как-то не переживаю, потому что роман топчется на месте из-за призраков, а вот что уже половина книги - а расследование на мертвой точке кажись - меня сильно расстраивает. Мне казалось, что пиявочная сущность духов заставит Амелию вылезти из раковины, чтобы спасти собственную жизнь, но нет. Героиня всю книгу просто удачно всех подслушивает. Хоть бы, к Геррити наведалась, все-таки он связан с Флементом. На месте призраков я бы от ярости с ума сходила, чего эта смертная такая медлительная, словно это у нее все время мира на руках

Блин, совершенно восхитительная история Спасибо большое!
С нетерпением жду продолжения )) и момента, когда уже Джон и Амелия позволят себе чувства и отношения

Пришел, заглянул в душу, прижал к груди, настращал и стремительно исчез, оставив Амелию наедине с мыслями, духами, Ангусом и таинственным мужчиной с запахом серы.
Девочки, спасибо.

Привет всем! Вторая половина книги все еще у меня, так как отправляю редакторам главы скопом, а не по одной, и на части гл. 20-28 я пока застряла. Причины тут две: 1. путанный график работы из-за короны. С одной стороны, я снова на удаленке, с другой, все равно приходится мотаться в офис то по одному, то по другому вопросу. Вторая причина более серьезная, но я попала в дтп. Переломов нет, отделялась ушибами, но какое-то время пока заживала рука, я просто не могла долго работать закомпьютером и набирать текст. Буду вот потихоньку возвращаться в строй.

Спасибо за информацию! мы вас очень ждем и скучаем по главам
Поправляйтесь скорее!

So-chan, Darling, Alefrina, спасибо огромное!!!

Девочки, подскажите пожалуйста когда планируете продолжить выкладку? Такие чудесные книги, плакать хочется от того, что все зависло