Здорово! Спасибо!!!!

Задолго до моего рождения король Кси распорядился построить главный тракт от города Водопадов до самой границы с равнинами. Один из его правнуков, то ли Ксителл, а может и Ксирес, построили форты вдоль дороги, так как огненные стали совершать набеги на долину.
Каждый форт был хорошо укреплён каменными стенами и высокими зубцами, по образцу стен в городе Водопадов. В каждом был глубокий колодец и склады для продовольствия. Но всё это пало жертвой врага, которого нельзя победить: времени. Стены рухнули, и местные жители растащили камни для строительства хижин и невысоких оград, чтобы держать в них овец и свиней. Лишь немногое осталось нетронутым. И хотя я читала про эти укрепления, воочию никогда их не видела, так как никогда бы не рискнула уехать дальше, чем на несколько часов от города.
Когда мы подъехали, я разглядела, что это был один из последних оставшихся фортов. Прочные каменные стены возвышались вокруг деревни, ворота представляли собой массивные куски дерева, обшитые металлом. Я различила знак «эпидемия» на дереве. Кровь высохла. Эпор остался следить за нашим тылом, а Айсдра вышла вперёд и стала колотить в ворота.
Никакого ответа. Мы постояли мгновение, слыша только слабые звуки армии позади и ветер в деревьях. Я поборола желание оглянуться и узнать, смотрит ли по-прежнему Кир.
Айсдра снова постучала. Она упёрла руки в бока и запрокинула голову, продолжая вслушиваться.
— Ничего. Я вхожу.
Эпор заворчал и вышел вперёд, чтобы помочь Айсдре перелезть через ворота. Её ботинки зацарапали по дереву, и она подтянулась. Эпор махнул мне отойти, достал оружие и повернулся к воротам. Однако раздался скрип, и ворота медленно отворились. Мы проскользнули внутрь и изучили ситуацию.
На площади стояла мёртвая тишина, ни души. В центре возвышался огромный каменный колодец с лебёдкой и запасными вёдрами, чтобы каждый мог набрать себе воды. Площадь окружали дома, все деревянные и построенные вплотную друг к другу в кольце каменных стенах. Конечно, не все стены сохранились, и некоторые участки были заменены деревянным частоколом. В деревне, в которой должны были накрывать столы к ужину, не было и признака жизни. Гробовая тишина, не считая гомона ласточек неподалёку.
Эпор и Айсдра не теряли бдительности, держа оружие наготове. Эпор, как всегда, был вооружён своей палицей, а Айсдра — щитом и мечом. Они не пустили меня дальше ворот, готовые увести при любом признаке опасности. Но тишину ничто не нарушало, и на площадь никто не вышел.
— Разведчик говорил, что кто-то стрелял в него со стены, — тихо заметил Эпор. Айсдра кивнула, и я подняла голову. С обеих сторон стен чуть выше ворот располагались небольшие площадки, к которым вели деревянные лестницы.
— Я проверю, — сказал Эпор.
Я кивнула.
— Я могу…
— Нет, — резко оборвала меня Айсдра. — Вы останетесь здесь.
Лестницы были небольшие, всего в несколько ступеней. Эпор приподнял палицу и достал кинжал перед подъёмом. Он двигался быстро, выбрав правую площадку. Одно мгновение, и он был уже наверху. Эпор опустился на колено, исчезая из вида, но затем снова поднял голову.
— Здесь мужчина с луком, но я не могу его разбудить.
Я сделала шаг к лестнице, но Айсдра меня остановила:
— Нет, трофей. Эпор принесёт его нам.
Я прикусила губу от досады, но Эпор уже нёс лучника, перекинув через плечо. Он спустился и положил мужчину у моих ног. Я встала на колени и поставила рядом с собой свёртки и корзину. Мужчина был немолод, с загорелой обветренной кожей. Я проверила его лоб, он оказался холодным и влажным.
— Он заражён.
Эпор и Айсдра внимательно осмотрели площадь на признак любого движения.
— Значит всё-таки болезнь? — спросила Айсдра, не смотря на меня.
— Один больной человек ещё ничего не значит, — прорычал Эпор. — Давайте немного подождём, прежде чем принимать решение, а? Проверим деревню дальше.
— Тот дом, со ставнями. Он закрыт, но, кажется, это… — я подыскала правильное слово, — это дом военного командира.
Эпор фыркнул от выбора слова, но понял мысль.
— Идём.
— Но этот человек…
— Оставь его, — жёстко ответил Эпор, и я поняла, что он не позволит мне возразить. Мы пошли к дому осторожно, я ровно посередине от своих защитников. Айсдра постучала в дверь головкой эфеса, пока Эпор прикрывал нам тыл. Никто не ответил, и Айсдра выбила дверь.
— Айсдра… — возмутилась я.
— Прощу прощения, — пожала она плечами и вошла в широко распахнутую дверь. Я привстала на цыпочки и заглянула за её плечо. Это была гостиная: я различала очаг и кресла. Лестница на второй этаж и задняя дверь, скорее всего, ведущая на кухню. Айсдра прошла через комнату и скрылась в двери. Не последовало никакого окрика, ни ответа. Я сделала шаг, но Эпор остановил меня жестом.
Айсдра вернулась сразу же, с мрачным взглядом.
— Мёртвая женщина на полу. Ран нет.
Она двинулась к лестнице и скрылась. Я слышала её шаги на втором этаже. Айсдра спустилась через минуту.
— Мальчик в кровати, мёртв.
Эпор стиснул зубы.
— Болезнь, как вы и говорили, трофей.
Он принялся поправлять тряпичную затычку в носу.
— Лучше бы я ошиблась.
Он кивнул и вышел из дома обратно на площадь и, откинув голову, издал долгий клич. Это был сигнал: пусть Кир знает, что мы действительно столкнулись с эпидемией. Как только Эпор замолк, из-за стены раздался ответ.
Эпор повернулся ко мне.
— Он поняли. Жоден спрашивает, что именно это за болезнь.
Я покачала головой.
— Пока что не знаю.
Эпор снова закричал, а Айсдра подошла ко мне.
— Вы хотите осмотреть мёртвых? — поинтересовалась она.
— Утром. Я больше волнуюсь за живых.
Мы поспешили пересечь площадь. Эпор усадил больного, а мы с Айсдрой забрали свёртки.
— Мне нужно отнести его на кровать и осмотреть. — Я посмотрела на небо. — А вам — проверить все дома, пока есть ещё хоть какой-то свет.
Эпор нахмурился.
— Куда?
— За тем углом есть святилище Богини, Эпор. — Я встала и взяла вещи. — Я могу лечить там. То место вполне мне подойдёт.
— Мне не нравится идея оставить вас одну. Я пойду, а…
Айсдра насмешливо фыркнула.
— Больше времени уйдёт на пререкания, чем на поиски.
Эпор покачал головой, но встал и перекинул мужчину через плечо.
— Как скажете, трофей.
К счастью, в храме было пусто и тихо. Это был огромной дом Богини с мраморными скамьями, место поклонения и встреч. В дальней части располагалась небольшая спальная комната с очагом. Судя по вещам, в святилище не было ни одного жреца. Я приказала Эпору положить больного на кровать и разложила свёртки рядом на столе. Быстро раздела больного и замерла. Такой сильный запах не мог скрыть даже имбирь. Достала ткань из носа и меня чуть не сбила с ног невыносимая вонь, идущая от тела больного. Я в замешательстве вернула затычки и продолжила работать. Такой симптом был мне не знаком. Что это? Потница? Отёчница?
Я едва слышала, как Эпор и Айсдра обыскивают храм, всё внимание было сосредоточено на пациенте. Он не реагировал на мои прикосновения: его кожа оставалась холодной и липкой, а дыхание хриплым и прерывистым.
— Трофей.
Никаких припухлостей на подмышке и шее. Я потянулась к паху, чтобы проверить…
— Трофей.
Пах тоже не опух, но и не хотел реагировать, когда я надавила пальцами. Ладно, начну с лекарства от лихорадки, а затем…
— Клянусь, здесь эхат может пробежать, а она и ухом не поведёт.
Голос Эпора вырвал меня из размышлений. Я подняла голову и увидела его, стоящего в дверях с ведром воды. Айсдра же разжигала небольшой огонь в очаге, улыбаясь шутке Эпора.
Эпор поставил ведро рядом с очагом.
— На заднем дворе всё тихо. Он окружён стенами, и там есть небольшой домик.
— Уборная, — поправила я и вернула внимание к пациенту.
Айсдра наклонилась взглянуть на больного.
— Вы определили, что это за болезнь, трофей?
— Нет. — Я встала поставить немного воды на огонь. — Ещё нет.
Эпор почесал бороду.
— Ну, раз враг невидимый, его сложно поймать. На двери нет задвижки, трофей. Айсдра останется с вами, а я проверю деревню.
— Двери храма не запирают, Эпор, — рассеянно ответила я, думая только о своём пациенте. Тут до меня дошёл смысл последних слов, и я резко обернулась. — Не глупи. Вдвоём вы управитесь быстрее.
Они оба упрямо посмотрели на меня, и я встала.
— Хорошо. Я загорожу дверь скамьёй. Если кто-нибудь войдёт, я закричу. Это вас устроит?
Эпор нахмурился, но Айсдра дала ответ:
— Помни урок Маркуса, трофей. Смерть приходит мгновенно.
На мгновение я вспомнила прикосновение лезвия к горлу и испытанный тогда страх. Маркус двигался так быстро. Страх был настоящим, но я не позволю себе отказать в помощи больному.
— Не спорю, но чем быстрее вы уйдёте, тем быстрее вернётесь.
Айсдра посмотрела на Эпора, и тот пожал плечами.
— Нужно сделать как можно больше, пока солнце окончательно не село.
— Помните фразы, которым я вас научила?
Я проводила их до двери.
— Не бойтесь, — медленно произнесла Айсдра на ксианском.
— Мы отведём вас к целителю, — пророкотал Эпор с ужасным акцентом. Но его всё равно поймут. Я закрыла за ними дверь.
— Я не уйду, пока не услышу, что вы поставили скамью, — раздался голос Айсдры. Я в раздражении перетащила скамью и опустила перед дверью.
— Сделано.
— Мы проверим ближайшие здания и вернёмся. Будьте бдительны, трофей.
Я уже забыла о них, спеша обратно к больному. Никаких отёков, ни фурункулов. Никаких признаков рвоты или флюса. Я обтёрла мужчину влажной тканью и попыталась заставить пить, но жидкость вся вылилась изо рта. Он так и не проснулся, пока я его ощупывала, и его странная вялость меня обеспокоила. И всё же, судя по всему, я имею дело с Потницей. Он не кашлял, хотя дышал тяжело. Я слушала его дыхание, пока расставляла свёртки, молясь, что мне хватит запасов для всех.
Одеяла, нам нужны одеяла. И что-нибудь поесть, похлёбку, если смогу найти ингредиенты. Или кашу, если не найду ничего другого. Нужно сказать Айсдре, чтобы поискала еду. В храме-то никакой еды нет. Попыталась расслабиться, перевести дыхание и ослабить напряжение в животе. Как только сельчане узнают, что прибыл целитель, то помогут.
Я подскочила от яростного стука в дверь. Пустила Айсдру. Она вошла с мрачным лицом и ворочающимся свёртком в руках.
— Я нашла её на кровати рядом с тхиэ.
Одеяло упало и раскрыло ребёнка, которому так и хотелось вылезти из тряпок. Айсдра прошла мимо меня.
— Загороди дверь, трофей.
— А разве Эпор не несёт её мать?
Я выглянула на площадь.
Тишина заставила меня обернуться и взглянуть на Айсдру. У неё был странный холодный взгляд в глазах.
— Нет.
Я прикусила губу и отвернулась закрыть дверь. Когда я вошла в спальню, Айсдра положила младенца у огня, удобно устроив на одеялах, и закопалась в седельных сумках. Малыш плакал и дрыгал ножками в воздухе.
— У меня есть гарт, — сказала Айсдра. — Мы можем размочить его в воде и покормить малыша. Она запачкалась, трофей. Её тхиэ мертва уже несколько часов.
Я встала на колени и улыбнулась крохе, проверяя её.
— Не вижу ни одного симптома лихорадки. Просто голодный и несчастливый младенец.
— Да будут благословлены Небеса. — Айсдра начал разворачивать одеяло. — Я захватила ещё пелёнок.
Она бросила вперёд несколько чистых пелёнок, и на пол упали стебельки лаванды. Девочка открыла глаза и посмотрела на нас красивыми карими глазами в обрамлении тёмных загнутых ресниц. Затем крошка скривила личико, и комнату огласил дикий плач.
— Что это за цветы? — спросила Айсдра, приступив к работе. — Красивые.
— Лаванда. Должно быть, мать так сохраняла приятный запах. — Я прочистила горло. — Не уверена, что гарт придётся ей по вкусу. Надеюсь, мы сможем найти кормилицу в деревне.
Продолжая пеленать ребёнка, Айсдра произнесла ледяным тоном:
— Сомневаюсь, что ещё кто-то выжил, Лара.
Она странно прищёлкнула языком. Малышка открыла глаза и уставилась на неё.
— Мы проверили половину домов, и это первый живой человечек, которого мы нашли.
У меня сжало горло.
— Нет, — прохрипела я. — Пожалуйста, скажи мне, что это неправда.
Она держала голову опущенной, не сводя глаз с малышки, которая схватила конец её косы и орала, дрыгая ножками в воздухе.
— Мёртвые в кроватях, трофей. Мёртвые в коридорах и дверных проёмах. Некоторые просто рухнули замертво. Кто-то мёртв несколько дней, иные — всего пару часов.
Я сидела в оцепенении, глядя на малышку, которая дёргала за волосы, угрожая сорвать кожаную ленту. Дражайшая Богиня, вся деревня?
Айсдра слегка и осторожно повернула голову, чтобы не выдернуть косу из кулачка младенца.
— Нужно её покормить
Она взяла плачущую девочку и обхватила её плечико обеими руками. Казалось, Айсдра забубнила что-то под нос и стала нежно постукивать младенца по спинке. Ребёнок икнул и посмотрел на меня с широко раскрытыми глазами, с ресниц капали слёзы.
Я улыбнулась и потянулась за корзиной.
— У меня есть чашечка для кормления. Можем подсластить гарт.
— Доверься мне, Лара. Крошке всё равно. Пока еда тёплая и нежёсткая, она будет пить.
Айсдра продолжила пальцами и ладонями нежно бить малышку. Младенец зевнула и уронила головку на плечо Айсдры. Айсдра, с другой стороны, со скептическим взглядом окинула керамическую чашку с длинным носиком.
— Вы уверены, что это сработает?
— Да. — Я взяла воду и гарт. — А что вы используете на Равнинах?
— Высушенные соски животных. — Айсдра нахмурилась. — Они больше похожи на грудь, чем холодная посуда.
— Это сработает, поверь. — Я помяла гарт в тёплой воде. — Где ты этому научилась?
Я кивнула на её руки.
Она тихо засмеялась.
— Так мы успокаиваем детей. Чертим узоры на спине и тихо напеваем. Дети успокаиваются, мы замедляем узор, и они обычно засыпают. При необходимости мы используем узор, чтобы разбудить спящего ребёнка.
Айсдра была права: малышка без жалоб покушала гарт и заснула с узким носиком во рту. Айсдра улыбнулась задремавшей малышке на руках.
— Я должна идти. Эпору нужна помощь…
Наш хрупкий мир был нарушен стуком в дверь. Я направилась открывать Эпору, а Айсдра уложила ребёнка в одеяла, которые мы постелили у очага.
Эпор принёс седую женщину, завёрнутую в одеяло. Она была в сознании и обнимала его за шею. Эпор направился в дальнюю комнату.
— Дыхание не покинуло её тело, трофей. Я нашёл ещё одного выжившего, но без Айсдры мне его не словить.
Он опустил женщину на кресло.
Женщина поправила одеяла и, казалось, утонула в них.
— Словить? — переспросила я, положив руку на плечо женщины, чтобы успокоить. Она посмотрела на меня покрасневшими глазами, и я почувствовала, как она дрожит даже через одеяло. Даже с имбирём я учуяла вонь её пота.
Эпор усмехнулся.
— Он дал дёру точно цыплёнок, решив, что мы враги. — Он лукаво усмехнулся. — Конечно.
Его усмешку я встретила жёстким взглядом. Эпор тут же стал серьёзным.
— Я попытался произнести все фразы, которым вы меня научили, но всё бесполезно. Я хочу оградить его, ради его и нашей же безопасности.
Айсдра нахмурилась.
— Мне надо было пойти с тобой и помочь.
Эпор подарил ей улыбку.
— Ах, но у тебя младенец на руках. Я понял, что ты меня бросишь в тот момент, как ты услышала плач с постели. — Он повернулся ко мне и посмотрел на меня печальным-препечальным взглядом. — Трофей, эти тряпки в носу действительно так необходимы? Они не хотят держаться!
— Да, необходимы.
— А если сделать так? — Он взял полоску бинтов из моего запаса и завязал ей рот и нос. — Если окунуть её в масло? Пожалуйста?
Я не смогла не улыбнуться его умоляющему тону.
— Должно сработать.
— Эпор, ты мой герой.
Айсдра вздохнула с облегчением. Они быстро сделали себе маски и приготовились уйти.
Старуха выбралась из-под одеяла и вцепилась в меня тонкими пальцами. Её ладонь была холодной и липкой.
— Они идут за Кредом? Скажите им, пожалуйста, чтобы не делали ему больно. Кред бредит, он сошёл с ума от пота. Он не понимает, что делает.
— Они его не обидят, — уверила я женщину. Перевела взгляд на Эпора и заговорила на его языке: — Она говорит, что он болен.
Эпор кивнул, посмотрел на старушку и заговорил на ксианском с ужасным акцентом.
— Не бойтесь.
Она лишь уставилась на него. Он выпрямился и заговорил на своём языке:
— Айсдра вам сказала? О мёртвых?
Я кивнула.
— Мы продолжили искать и нашли сумасшедшего. Поставил три скамейки перед дверью, трофей, и кричал при любой попытке войти.
Я кивнула и проводила его до двери.
— Нам также нужны припасы.
— В моих седельных сумках есть кавадж. — Айсдра кивнула в сторону вещей. – Пригодился бы котелок.
— Ах, да, — согласился Эпор, и они ушли. — Это будет долгая ночь.
Я вернулась в спальню и нашла старушку у кровати; женщина смотрела на моего пациента. Она подняла голову, в её глазах читалось горе.
— Он умирает.
Я взяла её за руку и повела обратно к креслу.
— Конечно, он болен, конечно.
Она опустилась в кресло, дрожа от изнеможения.
— Но ещё слишком рано…
— Нет, — отрезала она. – Думаете, я не знаю? Когда они лежат вот так и прерывисто дышат, это конец, это….
Она замолкла, задрожала и обняла себя, всхлипывая и трясясь.
— Всё изменилось, — прошептала она. – Всё не так как было раньше.
Она смотрела мимо меня. Бисеринки пота усеивали её лоб. Жиденькие волосы слиплись.
— Все они, все...
Я поправила одеяло.
— Даю слова целителя, он точно ещё не умирает. При правильном уходе, он…
Старуха закрыла глаза, волосы упали на её лицо, пот а, может быть, слёзы потекли по щекам.
— Я целитель, и мы все умрём.
Она закрыла лицо руками и завыла от отчаяния.

Эпор и Айсдра вернулись уже в темноте.
— Сумасшедшего нигде не видно. Если кто-то ещё есть, то они прячутся.
Эпор сложил кипу одеял у очага.
— Солнце полностью село. Возобновим поиски утром.
Я провела пятернёй по волосам, откинув назад выбившиеся завитки. Эпор и Айсдра разбирались с вещами, а я пока ухаживала за нашими тремя пациентами. За последние несколько часов мы переделали довольно много дел.
Айсдра вошла с ведром воды и глиняным кувшином под мышкой.
— Малышка?
— Спит. — Я взяла у неё воду и поставила к остальным запасам. — Я снова её покормила, так что она должна немного поспать.
Айсдра рассеянно кивнула и подошла к ребёнку, который спал на подушке из одеял. Эпор и я обменялись удивлёнными взглядами, пока Айсдра проверяла малышку, не довольная моей уверенностью. Айсдра улыбнулась ребёнку, её угловатое лицо смягчилось в свете огня.
— Я нашла козье молоко.
Поставив кувшин, Айсдра встала и потянулась в своей обычной манере. Передавая Эпору кавадж, я заметила, как он смотрит на неё, и быстро отвела взгляд.
Айсдра тоже взяла каваджа и устроилась на полу, недалеко от ребёнка. Оружие она пристроила под бок, под рукой. Ребята «совершали набеги» на близлежащие дома и нашли еду, поэтому вместо запасов, которые мы привезли, на ужин у нас были два цыплёнка на вертеле, кипящий на очаге бульон, хлеб и сыр. Воду можно было набрать без проблем из колодца. На заднем дворе лежало множество дров. Постельного белья с одеялами хватало для всех. Эпор даже принёс ещё одну кровать из дома целительницы. Кровать оказалась жутко тесной, но сегодня ночью она сослужит нам хорошую службу. Того мужчину мы так и не смогли словить, поэтому Эпор с Айсдрой решили дежурить всю ночь.
Эпор сел у огня напротив Айсдры, тоже устраивая своё оружие под рукой. Он выглядел уставшим, и, должна признать, я сама измоталась. Эпор потянулся к воде умыться, как я поинтересовалась:
— Ты не кричал остальным, Эпор?
Он посмотрел на меня, вытаращив глаза, а затем рассмеялся.
— Мы говорим «подать сигнал», трофей. Да, я сообщил всем, что всё хорошо.
Эпор поставил пустое ведро между собой и Айсдрой, и налил нам воду, чтобы умыться.
— Кто ответил?
Я постаралась сделать вид, что меня не волнует ответ.
Но от этих двоих ничего не утаишь. Айсдра покосилась на Эпора, но он посмотрел на меня с проницательным взглядом.
— Жоден.
Я ничего не сказала, просто села вместе с ними. Мы умылись, и они стянули маски, чтобы поесть. Я убрала ткань изо рта, и Айсдра сняла цыплят с вертела. Эпор отломил ломоть хлеба и протянул мне.
— Остальные?
— Спят.
Я оглянулась на уснувших.
— Вы уже определили врага?
Айсдра поделила птицу, и часть отдала мне. Себе она взяла куриную ножку.
— Нет.
Я впилась зубами в тёплое мясо.
Старуха чуть не упала без чувств от слабости после признания, что она целительница. Мне удалось отвести её к постели и успокоить настолько, что она уснула. Я хотела бы оставить все вопросы на утро. Она говорила о Потнице, но о таких симптомах я никогда не слышала. Завтра пойду к ней домой: посмотрю, чем она лечила, и возьму все лекарства и ингредиенты, что смогу.
Я решила звать мужчину, которого мы нашли на стене, — Лучником. Он был так глубоко без сознания, что я не смогла заставить его проглотить ни капли жидкости. Мне удалось лишь намазать немного лекарства от лихорадки ему на нёбо, надеясь, что сколько-то попадёт в горло. Он дышал прерывисто, но без кашля, и жар, казалось, спал.
К счастью, младенец пыхала здоровьем. Во время ужина Айсдра то и дело улыбалась спящему ребёнку. Эпор передал мне ещё еды, упрашивая хорошо поесть. Мы молча ужинали, наслаждаясь тишиной момента.
После того, как мы обглодали косточки, Эпор откинулся назад и тихо рыгнул. Айсдра налила себе ещё каваджа. Я выпила горькую жидкость и заговорила:
— Завтра я хочу сходить в дом целительницы, Эпор. У неё есть лекарства, которые мне пригодятся.
— Нам стоит начать разбираться с мёртвыми, иначе нас затопит грязь этого места, — ответил Эпор.
Айсдра сморщила нос.
— Уже. Я увидела достаточно и твёрдо решила: никогда не буду жить в каменной палатке. На каждом углу только грязь и мышиный помёт. — Она махнула рукой для выразительности. — Палатку можно почистить, встряхнуть и свернуть. А как ты сохранишь «дом» в чистоте?
Эпор усмехнулся, но я возразила:
— Айсдра, эти люди болели. Может быть, у них не было сил на уборку.
Айсдра пожала плечами.
— Не надо, трофей.
— Трофей, вы предаёте своих мёртвых земле, да?
Я повернулась к Эпору.
— Да, мы хороним наших мёртвых. А какой у вас обычай?
— Мы отдаём себя обратно элементалям, как и всё остальное. Огню, земле или воздуху. Реже всего воде, но и это бывает. Каждый выбирает сам.
— Воздуху?
Я попыталась представить подобные похороны и не смогла.
— Тело поднимается на платформу, покойный голым лежит под небом. Со временем платформа разрушается и падает на землю. Чаще всего её заносит снегом.
Айсдра бросила на меня взгляд, и я постаралась не показать своё отвращение.
— Чище, чем отдать земле. Но если земля — ваш обычай, мы его соблюдём.
— Может, вы и правы, — вежливо ответила я. — Эпор, вы с Айсдрой не сможете похоронить всех в одиночку. Судя из ваших слов, тел слишком много.
— Мы можем начать. Жаль, что мы не можем позволить армии копать за нас. Но у нас нет сообщения на такой случай.
— Мы не можем подвергнуть их опасности.
Эпор пожал плечами.
— Мы сделаем то, что должны. Если найдём большое чистое место, мы сможем использовать огонь и устроить погребальный костёр. Огонь — моё предпочтение. Мы закончим поиски завтра, а затем начнём хоронить мёртвых. — Эпор осушил кружку. — Вы останетесь здесь, с ними?
— Да. — Я тоже допила. — Я буду ухаживать за ними всю ночь и спать в свободную минуту.
— Тогда я дежурю первым. Айсдра…
— Нужно помыться. — Айсдра взяла оружие и встала. — У нас есть колодец и вёдра, я иду купаться.
Эпор тихонько рассмеялся.
— Как скажешь. — Он встал. — Я прослежу... чтобы тебя никто не обидел.
Айсдра ухмыльнулась и почесала пальчиком его бороду под подбородком.
— Как скажешь.
Эпор разыграл обиду:
— Я должен следить за сумасшедшим. Зачем ещё мне за тобой идти?
Я захихикала, даже Айсдра закатила глаза. Она поднялась, напоследок взглянула на младенца и направилась к двери. Но Эпор не двинулся. Я перевела на него любопытный взгляд. Он вздохнул и понизил голос.
— Лара, я хочу попросить твой символ.
Поражённая такими словами, я пошарила в кармане и достала камень. Эпор взял его с мрачной серьёзностью.
— Я озвучу истину, Лара.
— Я выслушаю твою истину, Эпор, и дам на неё ответ.
Он покачал головой.
— Ответ не требуется. Я озвучу правду о наших традициях, просто чтобы ты подумала, хорошо?
Я кивнула.
Он обратил всё внимание на меня, даже взгляда не отвёл.
— Узы — это не лёгкая вещь, Лара. Они требуют много работы, для пары, для поддержания связи. — Я снова кивнула, и он продолжил: — То, что точно нельзя делать, — так это лгать своему избраннику.
Я покраснела от смущения и отвернулась. Открыла рот, чтобы возразить, но Эпор коснулся моего колена и остановил такими словами:
— Мне не ведомы ваши традиции, знаю только, что ксиане образуют связь в раннем возрасте и на всю жизнь. Может быть, это путь вашего народа. Но Кир — равнинник, и для нас, на первом месте связь, наша пара, поняла?
Я кивнула, всё ещё пялясь на свои руки.
— Итак. — Эпор положил камень мне в ладонь. — Я спрашиваю, что ты думаешь о моей истине, Лара. — Он встал и потянулся, пока я судорожно убирала камень. — А теперь я пойду и посторожу Айсдру, хорошо?
Я снова кивнула. Он водрузил маску на место и забрал оружие, не сказав мне больше ни слова. Я подождала, пока он уйдёт, чтобы вытереть глаза. Я правильно сделала, что смолчала. Если бы я сказала Киру о сорока днях, он бы никогда не разрешил мне войти в эту деревню, никогда бы не остановился до самых Равнин. Я стала усиленно тереть некрасивое пятно на своей тунике, стараясь игнорировать тонюсенький голосок в голове, который говорил, что я даже не дала Киру шанса.


Проверив всех и присев передохнуть, я поняла, что нам нужно больше воды. С пустым ведром в руке я осторожно открыла дверь и проскользнула в главный зал.
В храмах Богини всегда делают небольшие высокие окна, чтобы её свет омывал её обитель. Луна была не полная, но мягкие лучи наполнили комнату серебряным свечением.
Двери на площадь были открыты. Я вышла на улицу и замерла.
Тот же самый серебристый свет освещал площадь, отбрасывая тусклые тени. Эпор сидел на краю колодца с палицей в руке. Под луной его волосы казались ещё ярче золота. Он снова опустил повязку, и я увидела, как сверкнула улыбка на его губах.
Айсдра была полностью обнажена, стройный серебристый силуэт. Её косы сияли в лунном свете. Она окатила себя ледяной водой. Я не могла разобрать, о чём они говорили, но глаза Эпора излучали свет, который не нуждался в объяснении.
Зачарованная этой картиной, я наблюдала, как Эпор встаёт, хватает Айсдру свободной рукой и притягивает к себе. Она ответила со всей страстью: распласталась мокрая на груди Эпора и потянула его голову вниз. Поцелуй вышел долгим, глубоким и…
Я отступила назад и спряталась за дверью от смущения. Меня охватила истома по сильному телу Кира, по вкусу его поцелуев. Я прикусила губу. Сделала шаг вглубь храма, мучимая невыносимым желанием, чтобы там в лунном свете стояли мы с Киром.
Тем не менее, здесь я одна и по собственному выбору. Так велел мой долг, и я сделала правильный выбор.
Эти люди больны, им нужна моя помощь. Я поступила правильно, в этом я не сомневалась.
Знак Богини блеснул на дальней стене — безмятежное лицо Леди, залитое светом. Я обратилась к ней в безмолвной молитве, упрашивая спасти жизнь своих пациентов и жителей этой деревеньки. Легенда гласит, что Богиня, Леди Луны обручена с Богом, Повелителем солнца. Их отношения яростны, полны бурь и грохота грома.
Он был так зол. Так рассердился на меня. Но, в конечном счёте, я поступила правильно. Здесь бушует болезнь, смертельная хворь, и про неё нельзя просто забыть. Мы поможем, кому сможем, похороним тех, кого спасти не смогли, получим нужные сведения, проведём в изоляции необходимый период времени и двинемся в путь. Всё будет как раньше. Кир простит меня. Правда ведь?
Я терзала губу, полная сомнений. То, что раньше казалось такой мелочью, теперь же…
Из другой комнаты раздался шум, и я поспешила к своим пациентам.



— Эти варвары убьют нас во сне.
— Нет.
Я пыталась успокоить старуху, пока вытирала её лицо. Она проснулась в поту, жар и вонь волнами исходили от её тела. Я добавила розовое масло в воду, и, казалось, оно побороло запах. Слабые глаза больной расширились от страха, и она вцепилась в меня со всем остатком своих сил, пока я омывала её лицо и грудь.
— Можете рассказать, что здесь случилось?
Она прищурилась и посмотрела на меня в замешательстве.
— Кто вы?
Я решила дать самый простой ответ.
— Лара, мастер-целитель, обучена Эльном из города Водопадов.
Неся ещё воды, вошла Айсдра с влажными волосами, но полностью одетая. Старуха напряглась, резко втягивая воздух сквозь зубы.
— Это огненные!
— Да, но она вас не тронет. Она мой друг.
Я попыталась заградить ей обзор своим телом.
— Кто вы? Что здесь произошло?
— Рахиль, целитель, обучена Трэйсом из Озёрного Края, — почти рассеянно ответила мне Рахиль, пытаясь рассмотреть, что делает Айсдра.
— Что здесь произошло, Рахиль? — повторила я вопрос.
Её глаза вернулись к моему лицу.
— Потница, она изменилась. Слишком быстро, слишком быстро!
— Расскажите.
— Три дня назад на главной дороге нашли двух чужестранцев, больных и истощённых.
Три дня назад? Эти люди заболели и умерли за три дня? У меня пересохло в горле.
Рахиль вцепилась в мои руки, не отрывая от меня глаз.
— Нас не предупредили, не было времени действовать. Некоторые уехали в город два дня назад, но всё, что мы смогли сделать, — это закрыть ворота и молиться Богине. Моя вина, я виновата, что они все погибли…
Её голос перешёл на крик, разбудив ребёнка, который тут же заплакал. Айсдра бросилась успокаивать малышку.
Крик младенца, казалось, вывел Рахиль из некоего тумана.
— Чей это ребёнок?
— Мы не знаем. Мы нашли её рядом с умершей матерью.
— Сколько ей?
Я прополоскала тряпку в прохладной воде.
— На вид шесть месяцев.
Рахиль откинулась на подушки и уставилась в потолок невидящим взором. Целительница долго и судорожно вздохнула.
— Детка Миры. Значит Мира мертва. — Её глаза наполнились слезами. — Я помогала ей появиться на свет вот этими самыми руками. Мои дети, все они мои дети. Я так старалась ради них.
Её голос потонул в рыданиях. Я нежно вытерла её слёзы.
— Расскажите мне о болезни, Рахиль. Я должна знать.
— Сначала пот, вода выходит из тела, точно реки текут. Затем сумасшествие, бред, которого я никогда не видела. Душа беснуется и кричит с незрячим взглядом, мучимая безудержным гневом.
Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох, как будто повторяя урок, который заставила себя запомнить.
— Затем глубокий сон, и они больше ни на что не реагируют, ни на боль, ни на шум. Глубокий сон, очень глубокий, пока не остаётся никакой надежды или воли к жизни. А затем… — Она открыла глаза и вцепилась в мою руку. — Они все умерли. Я перепробовала всё, что знала, но они всё равно…
— Ш-ш-ш, теперь всё будет хорошо, — заверила я. — Добрая миска бульона, сильная доза лекарства от жара, и вы…
— Дура, — выплюнула она. – Обучена Эльном? Ты не слышала, что я сказала? Я перепробовала ВСЁ. Нет ни лекарства, ни лечения, они просто пали замертво. Есть только холод, холод смерти. — Она залилась слезами, всхлипывая так, что казалось, у неё не выдержит сердце. — Я подвела их всех. Моих детей...
Её пальцы слабо вцепились в одеяла.
— Средство от жара…
— Пробовала.
— Бадьян.
— Пробовала.
— Мята.
— И это тоже. — Гнев исказил её лицо, но она слишком ослабла, чтобы злиться. — Идиотка, я перепробовала всё, но лечения нет, нет лекарства. Впереди только хлад смерти, да могила. — Она поднесла руку ко лбу. — Она пришла за мной, смерть, и я приму её. Все мои детки, их детки...
Она начала рыдать, выть от отчаяния.
Айсдра пыталась одновременно кормить и укачивать младенца. В дверном проёме показалась голова Эпора.
— Что случилось?
— Женщина проснулась, и её крики напугали младенца. Она думает, что вы собираетесь съесть её.
Рахиль перестала плакать и уставилась на Эпора с широко раскрытыми глазами. Эпор улыбнулся, обнажая зубы.
— Я бы не стал. Слишком тощая.
Я улыбнулась шутке, и Рахиль захотела узнать, что он сказал. Она смотрела на меня с подозрением, но, казалось, немного расслабилась, особенно, когда Эпор, облокотившись о дверной косяк, стал смотреть, как Айсдра ложится спать у очага и укладывает рядом с собой малышку. В наступившей тишине Рахиль закрыла глаза и что-то прошептала. Я наклонилась к ней.
— Что вы сказали?
Она открыла глаза.
— Свяжи меня.
— Не думаю, что эта лу…
— Свяжи меня, девочка
— Рахиль, вы не опасны.
— Лихорадка добирается и до меня. Свяжите меня сейчас же.
— Что она говорит? — поинтересовался Эпор.
Я объяснила, и он кивнул.
— Даже слабый человек опасен с ножом. Нужно обезопасить себя, трофей.
Рахиль, казалось, почувствовала его отношение.
— Он знает. Целители знают путь боли. То, что лечит, может при необходимости и ранить. Свяжи меня, говорю.
Я закатила глаза и, в конце концов, привязала её запястья к спинке кровати, но только после того, как заставила её выпить немного бульона. Она впала в беспокойный сон. Эпор ушёл на улицу дежурить. Айсдра завернулась в одеяла. Я приготовилась к долгой ночи.


К рассвету Рахиль не могла подняться с постели. Она лежала молчком, по-прежнему неподвижно, и не отвечала.
Я была истощена и огорчена из-за своей глупости. Нужно было выслушать её, заставить рассказать мне всё, пока она ещё была в сознании и разговаривала. Я вняла её предупреждениям, но всё равно не верила, что болезнь может убить так быстро.
Я встала на колени. Эпор спал, завёрнутый в одеяла, которые для него оставила Айсдра. Они дежурили всю ночь. Коснулась плеча Эпора, и он распахнул глаза. Спросонья понял, что это я, и тут же сел.
— Трофей?
— Нужно сходить к дому целительницы, Эпор. Мне нужно увидеть, что она пыталась сделать, прежде чем вы принесли её сюда.
Эпор посмотрел на кровать.
— Мужчина?
— Мёртв.
Я не хотела смотреть на тело. Я закрыла его лицо и, свою неудачу, одеялом. Эпор встал и собрал оружие. Его глаза уставились в угол, где отдыхала малышка.
— По крайней мере, она хотя бы не болеет? — хрипло спросил он.
— До сих пор.
Эпор пошёл вперёд, и я последовала за ним в главный зал. Айсдра сидела у самой двери на одной из скамеек так, чтобы видеть всю площадь. Мы подошли к ней, но Айсдра ничего не сказала, просто подняла бровь.
— Небольшая разведка, — мягко сказал Эпор, затягивая повязку. — Ничего?
— Всё тихо. — Айсдра встала. — Остальные?
— С малышкой всё в порядке. Женщина по-прежнему жива. Мужчина мёртв.
Я не хотела обсуждать детали. К счастью, Айсдру удовлетворил мой ответ.
— Мы вернёмся и закончим поиски. — Эпор оглядел площадь, которая становилась всё светлей. — Сумасшедшего не было видно?
— Нет.
— Подогреешь нам немного каваджа, а? Скоро будем.
Айсдра улыбнулась ему и кивнула.
— Я посижу с малышкой.
Эпор подошёл к двери, и я встала рядом с ним. Свет становился всё ярче, но стены дома отбрасывали глубокие тени по краям. Эпор положил руку мне на плечо.
— Никуда от меня не уходи и делай всё, что я говорю. Если я скажу бежать, ты вернёшься сюда, поняла?
— Поняла.
Он стал обходить площадь в довольно быстром темпе, оставаясь в тени, то и дело останавливаясь каждые несколько шагов и прислушиваясь. Я тоже хотела остановиться, но моё сердце билось так быстро, что я бы не услышала приближение армии. Меня пугала мысль, что Эпор считал такие меры необходимыми.
Клиника целительницы находилась на площади, в маленьком переулке. Эпор вошёл первым, призывая меня остановиться и вжаться в стену рядом с дверью. Это было небольшое жилище в две комнаты и мансардой, как во вчерашнем доме. Эпор быстро вернулся и жестом пригласил меня пройти в дальнюю комнату.
— Вот здесь, трофей. На верхнем этаже только кровати с мертвецами.
Это была её кладовая, полная знакомых ароматов и приторного запаха смерти. В комнате царил беспорядок, как если бы ею пользовались в спешке. На огне в котлах стояли горшки с лекарством от жара. Я нашла бадьян и мяту на столе. Целительница пробовала их, как и сказала.
Эпор стоял в дверях, переводя взгляд с меня на другую комнату и входную дверь. Он не скрывал своего нетерпения, но меня не торопил.
Старые школы целительства учили, что лучшие рецепты и открытия нужно приберегать для себя, называя их секретами торговли. Эльн придерживался другого подхода, уча нас, что все знания должны быть общими, чтобы мы стали лучшими целителями. Если Рахиль из старой школы, то где-то прячет свои заметки и рецепты. Оставалось лишь надеяться, что она не подошла к этому вопросу слишком усердно.
Пришлось немного поковыряться, но я нашла пачку записок в банке на верхней полке. Я положила их в сумку. Если повезло, она сделала несколько заметок об этой эпидемии.
Эпор откашлялся.
— Трофей...
— Последний момент, — я подошла к нему, — я хочу видеть тела наверху.
— Только быстро.
Я взлетела вверх по лестнице так быстро, как только смогла. Здесь было теплее, поэтому и воняло гораздо сильнее. Я была рада имбирной ткани в носу и во рту, но даже это не смогло отбить запах. Я подошла к ближайшей кровати и откинула одеяло. Никаких видимых ран на теле. Мужчина лежал на спине, как будто спал. В чашах и кувшинах на столе между кроватями лежало лекарство от жара и бадьян. Я посмотрела на другого мужчину и замерла: отчего-то мне показалось, что я видела его раньше. Я изучила его лицо, но смерть оставила на нём свой отпечаток, и я не была уверена где, если только…
— Трофей.
Я вернула одеяло на место и собралась уйти, как моё внимание привлекла груда одежды. Я быстро подняла верхний наряд и порылась в куче. Это были жреческие одеяния, которые носили жрецы Бога солнца. Что они здесь делали?
— Трофей.
На этот раз Эпор уже стоял у края лестницы, медлить было нельзя. Я повернулась уйти и сделала шаг, как позади меня раздался шум.
Под кроватью.
Я замерла, затаив дыхание. Внизу хмурился Эпор.
— Лара, мы должны…
— Кажется…
Я обернулась посмотреть, но была слишком медлительна. Из-под кровати выскочил мужчина и врезался в меня, отбросив в сторону. Я упала на пол, а мужчина с рычанием кинулся на Эпора.
— Эпор! — крикнула я, пытаясь встать. Раздались звуки ожесточённой борьбы. Больной хрипел и выл. Я поспешила вниз и увидела, что они борются на полу.
— Эпор, не причиняй ему вреда!
Эпор бросил на меня недовольный взгляд, пытаясь удержать мужчину. Тот яростно сопротивлялся, пуская в ход кулаки и зубы, лишь бы освободиться. Эпор пригвоздил его к полу, как вдруг мужчина вытянул шею и укусил Эпора в руку.
Эпор выплюнул проклятие. Мужчина освободился, поднялся на ноги и убежал в кладовую. Эпор бросился за ним. Я вздрогнула, услышав звуки разбиваемой посуды.
К тому времени как я добралась до двери, Эпор уже скрутил больного.
— Найди верёвку.
— Верёвку?
Я дико осмотрелась по сторонам.
Мужчина пытался подняться и сбросить с себя Эпора. Эпор тяжело дышал на пределе сил.
— Хоть что-нибудь!
Я потянулась за стопкой ткани и вручила ему бинты. Эпор пробормотал что-то себе под нос, повалил соперника и ударил в челюсть. Мужчина рухнул и застонал.
— Эпор.
— Прости. — Но в его глазах сверкнули огоньки, что он ни капельки не сожалел. — Он может быть и болен, Лара, но силён. Мне повезло, что он не воин.
Сжимая зубы, Эпор перекинул мужчину через плечо.
— Давай привяжем его к кровати, пока он не проснулся.
Пока мы пересекали площадь, из-за стены раздалась трель. Даже я поняла, что Жоден интересуется как мы. Эпор наклонил голову и что-то проворковал: наверное, уверение, что с нами всё в порядке. Он посмотрел на меня с вопросом в глазах, и я поняла, что должна принять решение.
— Скажи им отправить сообщение, что это Потница.
Даже когда он повысил голос, я молила, что сделала правильный выбор.



Мы без проблем связали больного: мужчина всё ещё был без сознания после удара Эпора. Укус оставил небольшой след руке, но я настояла на том, чтобы промыть и перевязать рану. Айсдра озвучила несколько ехидных замечаний о разнице между помощью и причинением вреда. Эпор отстаивал свою невиновность, интересуясь, заботится хоть кто-нибудь о его благополучии. Они немного поругались, пока уносили тело лучника.
Новый пациент всё ещё потел и вонял. В первый раз я задумалась, не дать ли пациенту снотворного. Если он уснёт от лотоса, возможно, я смогу напоить его и восполнить жидкость, которую он потерял. Нарушение баланса стихий в теле, как мне когда-то сказал Кир. Я покраснела при этом воспоминании. Но лотос также может вызвать очень глубокий сон, чего я пыталась избежать.
Уйдя в глубокие раздумья, я проверила Рахиль. Она по-прежнему ни на что не реагировала, но мне удалось заставить её проглотить бульон. Немного, но хоть что-то. Теша себя этой слабой надеждой, я вернулась обратно к мужчине. Может быть, небольшая доза поможет и ему.
Эпор и Айсдра вернулись. Без всяких сомнений, они помылись перед приходом.
Айсдра покачала головой.
— Он всё ещё без сознания?
— Да. — Они начали усаживаться у костра, и я нахмурилась. — Разве вы не собираетесь закончить с поисками?
— Я не хочу оставлять вас одну, — ответил Эпор.
— По словам Эпора, он может очнуться и разорвать верёвки, — пояснила Айсдра. – Лучше нам остаться.
— Нет, нам нужно завершить поиски. — Я пошарила в сумке в поисках лотоса. — Я закричу, если он попытается освободиться.
Эпор пожал плечами.
— Я слишком устал, чтобы пререкаться с тобой, Лара. Постараемся вернуться так быстро, как только сможем.
Айсдра встала.
— Раздобудем нам завтрак.
Я подняла глаза с виноватым взглядом, и Эпор рассмеялся.
— Видишь? Трофей даже не заботит мой пустой живот.
— Я не подумала, что…
— Не дай ему тебя дразнить, Лара. — Айсдра закатила глаза. — Как будто у него нет мешочка гарта на поясе?
— Распределяй еду трофей, я бы умер с голоду! — Эпор пошёл к выходу. — Одни только кожа да кости, представь?
Айсдра что-то ответила, но я не услышала что, но Эпор взорвался от хохота. Его смех вызвал у меня улыбку. Но она исчезла, стоило мне вернуться к своим пациентам.



Лотос помог, но не так сильно, как я надеялась. В конце концов, мужчина проснулся, но сознания не обрёл, продолжив кричать и плакать, как сумашедший. Он повоевал с путами, пока кожа на запястьях не натёрлась от усилий. Я не смогла дать ему ни лекарства, ни воды, потому что он всё выплёвывал. Я говорила с ним, пока не охрипла, но он только проклинал меня на чём свет стоит от страха и гнева, но по большей части его крики были совершенно непонятны.
Эпор и Айсдра вернулись с худшим. С ними никого не было, и по их лицам я поняла ужасную правду. Рахиль, малышка и этот мужчина были единственными, кто остался в некогда процветающей деревне. Я вернулась обратно к своей работе, но у меня слёзы наворачивались на глаза.
В течение нескольких часов мы работали вместе в тесной комнатке, пытаясь разбудить Рахиль и сбить жар у человека, которого она назвала Кредом. Несмотря на наши усилия, их жизни утекали сквозь мои пальцы, словно песок. Кред впал в апатию почти в тоже время, как Рахиль испустила последний тихий вздох. Я натянула одеяло на её лицо и опустилась на пятки у постели. Всё её знание сгинуло, все эти люди сгинули. Я рискнула жизнью ради ничего. Усталая, я подняла руки, чтобы помассировать ноющие виски, прекрасно понимая, что подвела всех этих людей.
Именно в этот момент малышка заплакала, снова чем-то недовольная. Айсдра в один миг оказалась подле неё, но Эпор нахмурился.
— Ты что ли не можешь её заткнуть?
Раздражение в его голосе задело нас обеих, и мы перевели на него удивлённые взгляды, но Эпор уже поднял руку в извинении.
— Простите. Наверное, усталость сказывается.
Айсдра приняла его извинения и принялась утешать малышку. Но я лишь пристальнее вгляделась в лицо Эпора. На переносице засела складочка, шея стала какой-то негнущейся.
— Эпор?
Он выпрямился с пустыми вёдрами в руках и одарил меня слабой улыбкой. Я сделала шаг к нему и увидела пот на лбу.
Богиня, нет…

Мое отношение к действиям Лары в этой (и следующей главе):



Автор как-то явно решил, что героиня слишком идеальна.

Ура спасибо большое за новую главу
So-chan пишет: Не помню что в 5й главе, но если бы героиня не лезла куда не надо то и всех проблем и трагедий в книге возможно можно было бы избежать

Cerera пишет:


Следующая глава просто нечто, при переводе просто все чувства захлестнуло.

So-chan пишет: Я помню как при чтение какой-то главы все время ревела. Теперь никак к третьей книге не приступлю.

Cerera пишет:
Убейте меня об стену
Слуш, если Лара так испортится, я сама 3-ую книгу боюсь.

So-chan пишет: Еее, а ты что не читала книгу?

Я не читаю до конца книги, которые выбираю на перевод. Я заранее концовки знала только в "Расплате", "Балладе" и "Любовь творит чудеса".

ааааа ну тогда сворачиваю лавочку я то думала ты читала)

Cerera пишет:
Я переводчик-мазахист Не, ну просто прочту до конца, станет неитересно и перевод брошу, и дорогие читатели ничегошеньки не увидят

So-chan пишет: Нене нас такой вариант не устраивает

— Значит, я буду первым равниником, который узрит этого врага.
Эпор неторопливо положил палицу на кровать. Затем начал возиться с пряжками на броне, но руки сильно тряслись. Айсдра подошла к Эпору и стала помогать. Он уже сильно потел, и я увидела страдание в его глазах, вызванное головной болью. Я постаралась как можно быстрее отмерить дозу лотоса. Айсдра с мрачным видом развязала все пряжки и помогла снять тяжёлую кожу. Эпор пальцем приподнял её подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.
— Ты боишься.
Айсдра склонила голову набок.
— Я ничего не боюсь.
— Ты боишься, Айсдра, — мягко, но настойчиво произнёс Эпор.
Айсдра остановилась и взглянула на него.
— Я Айсдра из рода Лисиц, воительница Равнин, и я ничего не боюсь.
Эпор положил руки ей на бёдра и притянул к себе.
— Но ты боишься.
Айсдра вздохнула и замерла.
— Эпор…
Он нежно провёл пальцем по её нижней губе. Это был личный момент, но я не могла отвести взгляд. Наконец Айсдра медленно выдохнула.
— Я боюсь, — призналась она.
Эпор кивнул и устало сел на кровать.
— Неужели это было так трудно признать? — спокойно взглянул на неё Эпор. — Настоящий воин ведь смотрит своим страхам в лицо?
Айсдра зарычала. Эпор усадил её рядом и положил голову ей на грудь.
— Я смогу победить этого врага, и Жоден сложит песню в мою славу.
— Постарайся уж. Иначе Жоден споёт про наши смерти, что безмерно порадует Ифтена и навредит нашим племенам и военачальнику.
— Как так? — спросила я.
Айсдра колебалась лишь мгновение.
— Мы связаны, а это ценно среди племён. Мы говорили об этом раньше. Позор Киру, если он потеряет нас не в достойном бою.
— Правда. — Эпор свесил голову, как будто собираясь с силами, а затем посмотрел на Айсдру. — Но всё будет хорошо, огонь моего сердца.
— Заткнись и помоги мне тебя раздеть, — отрезала Айсдра.
Эпор усмехнулся.
— Эй, Лара. Хочешь услышать историю о силе моей избранницы?
Айсдра зарделась и опустилась на колени у его ног, чтобы расшнуровать сапоги.
От любопытства я даже оторвалась от приготовления лекарства.
— Расскажи, Эпор.
— Ну, в общем, она сказала мне, что мы связаны. Будучи мудрым человеком я согласился на её требования, не желая столкнуться с её гневом.
Эпор схватил низ туники, но не смог снять. Айсдра встала помочь ему.
— В общем, в день установления уз Айсдра села первой, чтобы ей вплели спираль в ухо. Собрались все, а моя Айсдра сидела, такая красивая и непоколебимая, не издавая ни звука.
Голос Эпора смолк, когда Айсдра потянула тунику через его голову. Ткань заглушила слова.
— Было больно, Эпор? Вплетать? — спросила я, размешивая лотос в воде.
— Прокалывать больно, потому что ухо сразу не заживает. Но после того как сделают прокол, всё не так уж и плохо. Но моя Айсдра не дрогнула и не заплакала, потому что она воительница Равнин, сильная, выносливая и гордая.
Айсдра опустилась на колени, чтобы всё-таки снять сапоги.
— Я хотела показать, что достойна тебя.
— И я никогда не забывал об этом.
Эпор сделал глубокий вдох, и я внимательно его осмотрела. Он страдал, я видела это. Я протянула ему чашу. Он взял её и быстро выпил, слегка морща нос от вкуса.
— А затем пришёл мой черёд, — продолжил он рассказ. — Я сидел перед ткачом, и при первом же прикосновении иглы... — он выдержал драматическую паузу, — заплакал, как ребёнок.
Я рассмеялась, представив эту картину.
— Правда?
— Ах, да, — Айсдра откинулась на пятки, — Он вынес ритуал, рыдая и стеная, сказав, что связь со мной стоит любой боли, любых страданий. Он довёл ткача, наблюдателей и свидетелей до слёз от смеха.
— Как же я могу высмеивать остальных, если не могу посмеяться над собой? — хрипло спросил Эпор.
— Я никому не позволю тебя высмеивать, мой храбрый воин, — голос Айсдры дрогнул, когда она встала, закончив раздевать Эпора. Его силы таяли прямо на глазах. Никогда раньше пациент не слабел так заметно, так быстро. Капли пота собрались на его лице. Я потеряла остальных, но его я не потеряю.
Айсдра сложила одежду в стороне, пока я помогла Эпору лечь на кровать. Айсдра хотела положить оружие ему под бок, но Эпор её остановил.
— Нет.
Она в изумлении уставилась на него, затем на меня. Я покачала головой.
— А вдруг он забредит…
Она резко кивнула и положила оружие — всё, в дальнем углу, у очага. Палицу она поставила последней, как если бы она охраняла остальных.
— Свяжи меня, — низко и хрипло произнёс Эпор.
— Я смогу…
— Нет. Не рискуй с этим врагом. Убери своё оружие, Айсдра. Ибо я опасный и умный противник.
Айсдра кивнула, не в силах ответить. У меня самой перехватило дыхание, пока мы привязывали его запястья к кровати, вниз по швам. Он настоял, чтобы мы связали и ноги. Только проверив силу пут, Эпор расслабился и закрыл глаза. Мы накрыли его одеялом.
Айсдра отошла убрать своё оружием, как было сказано. Я взяла необходимые флаконы и перетащила два ведра с водой поближе к кровати. Отжала тряпку и начала вытирать его лицо и грудь. Айсдра сделала тоже самое. Мы помолчали несколько мгновений, как вдруг Эпор резко открыл глаза. Взгляд был расплывчатый и отуманенный, а значит лотос начал действовать. Эпор сосредоточил внимание на Айсдре и улыбнулся.
— Ты моя суженая, огонь моего сердца, и я всецело твой, до самых снегов и дальше.
— Не говори о снегах, — прошептала Айсдра, вытирая его грудь.
— Пообещай мне... — Эпор откашлялся. — Пообещай мне оставаться рядом с трофеем так долго, как только она будет нуждаться в тебе.
Айсдра отвела глаза, встретилась со мной взглядом и уставилась на пол.
— Нет.
Эпор слегка потянул путы, и Айсдра бросилась накрыть его ладонь своей ладонью.
— Обещай мне.
Она наклонилась к нему и поднесла губы к самому уху.
— Борись, Эпор.
— Хорошо. — Он подарил ей слабую улыбку, тень былой усмешки. — Но ты должна обещать.
Айсдра закрыла глаза. Долгое время тишину нарушало лишь дыхание Эпора. А затем Айсдра распахнула свои серые глаза и медленно кивнула.
— Я обещаю.


Я должна была послушать старую целительницу, должна была внять её предупреждениям. Она была права. Болезнь течёт слишком быстро. Слишком быстро, чтобы лекарства подействовали. Слишком быстро, чтобы сбить жар. Слишком быстро, чтобы привести в баланс жизненные начала и восполнить жидкости.
Сначала всё было хорошо. Лотос, казалось, успокоил его. Но Потница — коварный враг, и так же быстро, как мы сбили жар, она снова вернулась опалять его кожу. Мы старались изо всех сил, меняли постельные принадлежности, использовали пресную воду и розовое масло, чтобы вытереть пот. Сначала Эпор отвечал нам обеим, послушно глотая лекарства. Но жар становился всё сильнее, и теперь Эпор открывал глаза только на голос Айсдры, но из взгляда исчезло понимание. Но со временем он перестал реагировать, и даже Айсдра больше не могла разбудить его.
Но худшее ждало нас впереди.
— Где Айсдра? — пробормотал Эпор, тяня путы.
Айсдра склонилась над ним.
— Я здесь, Эпор. — Он еле-еле приоткрыл глаза, но не увидел Айсдры. — Где моя избранница? Почему её здесь нет?
Айсдра втянула воздух, но я вышла вперёд ответить:
— Она прямо перед тобой, Эпор.
— Нет, нет, она ушла, моя суженая бросила меня, — Эпор начал яростно биться в путах, сотрясая кровать. — Куда она пропала?
Айсдра молчала, побелев и дрожа. Я тронула её руку.
— Это жар, Айсдра. Он бредит.
— Но у него открыты глаза... — посмотрела она на меня с сомнением.
— Он не видит. — Я потянулась за водой и тряпками.— Продолжай говорить с ним, Айсдра.
Она дёрнула головой в согласии, но боль не покидала её глаз. Мы всё время разговаривали, пытаясь убедить Эпора, что Айсдра рядом, что она никогда не покинет его. Но он не мог успокоиться. Он распалился, требуя, чтобы мы освободили его и он смог отправиться на поиски Айсдры. Боль в его голосе разбивала наши сердца.
Что ещё хуже, потом он впал в оцепенение, так и не поняв, что она рядом. Айсдра сдерживала слёзы, пока Эпор не уснул и не проснулся. Тем не менее, мы пытались влить в него жидкости, но без успеха. В итоге мы просто сидели в тишине, держа его за руку. Каждое дыхательное движение стало болезненным скрежетом, каждый вдох — победой, выдох — страхом.
В конце концов, Эпор открыл глаза в последний раз. Айсдра наклонилась погладить его голову. Он сосредоточился на её лице, одарил слабой улыбкой, закрыл глаза и выдохнул. Стук его сердца под моими пальцами остановился, дыхание оборвалось…
Айсдра уставилась на меня, медленно осознавая произошедшее, пока лицо не исказилось от боли, а глаза закрылись.
Я упала на пятки, ослабев от гнева и страха. Пот струился по моему лбу, в висках пульсировала боль. Что могло убить здорового человека за несколько часов? Что я сделала не так?
— Эпор, — с надломом произнесла Айсдра.
Словно зачарованная, я смотрела, как она взяла его за правую ладонь в ожидании отклика. Но ответа просто не могло быть, и она потянулась к его левой руке.
— Эпор, Барсук.
— Айсдра, он…
Я осеклась, так как она кивнула и встала взять его за левую ступню. Она снова назвала его по имени. Слёзы катились по её лицу. Тишина звенела. Айсдра схватила Эпора за правую лодыжку и глубоко втянула в себя воздух. Вздох оборвался всхлипом.
— Эпор, отрада моя, любимый, пожалуйста.
Мой плач стал её единственным ответом.
Она упала на колени, голова рухнула на грудь, и долго-долго молчала. Когда она наконец подняла голову, её лицо испещряли дорожки слёз. Айсдра поднялась с усилием, подошла к оружию и достала свой кинжал, острый и яркий. Она вернулась освободить Эпора от пут, от бренных оков. Покончив с этим, она опустилась на колени у изголовья. Погладила его волосы и прижала губы к уху.
— Увидимся за снегами, огонь моего сердца.
Она откинулась на пятки и повернула ко мне заплаканное лицо. Я предложила платок, но она отказалась.
— Пусть их заберёт ветер, трофей.
Я вытерла платком свои слёзы, пытаясь собраться с духом, а затем стала теребить ткань.
Возможно, мы могли сидеть так часами, утонув в своей скорби, но малышка заплакала и стала сучить ножками. Айсдра машинально подняла голову и встала проверить ребёнка. Я вспомнила про другого своего пациента и повернулась к кровати, только чтобы найти его бездыханное тело, забытое и оставленное без ухода. Я накрыла одеялом его лицо. Вина вызвала ещё больше слёз. Я ни разу не взглянула на него, после того как заболел Эпор. Какой из меня целитель! Все мои пациенты умерли на моих руках. Вся деревня мертва. Я опустила ноющую голову на ладони и зарыдала из-за потерь и моей глупости.
Я слышала, как Айсдра укачивает малышку, даже сквозь слёзы. Её низкий голос успокаивал, и мне удалось взять себя в руки. Голова болела слишком сильно, чтобы думать об ужасе последних часов. Но, в конце концов, я почувствовала прохладные пальцы на своей шее и позволила Айсдре отнести меня к очагу. Она опустила меня в кресло и вытерла лицо прохладной тканью. Дав мне напиться, она села на пятки и окинула серьёзным взглядом.
— Малышка? — прохрипела я.
— Здорова.
Айсдра продолжила молча меня изучать.
Я скользнула взглядом по телам на кроватях. Я чувствовала себя такой беспомощной. Сил не осталось, чтобы двигаться дальше. Я опустилась в кресло и закрыла глаза в отчаянии.
— Враг добрался до тебя, Лара.
Потребовалось немало времени, чтобы слова Айсдры дошли до моего сознания, и ещё больше, чтобы открыть глаза и признать правду. Я в онемении уставилась на Айсдру. Она вытерла моё лицо влажной тканью. Я пощупала лоб.
— Я больна?
Она кивнула. Во взгляде читалось смирение. Значит больна.
Я глубоко вдохнула и выпрямилась в кресле.
— Ты здорова? А малышка?
— Да.
— Забирай ребёнка и уходи. Омойтесь в уксусе. Держись подальше от остальных в течение сорока дней, Айсдра. Сорок дней. Если ты и малышка за это время не заболеете, то сможете безопасно вернуться к остальным после этого срока. Ты поняла?
Она склонила голову набок.
— А ты, Лара?
Я втянула воздух через нос и рукавом вытерла глаза.
— Ты уйдёшь и подожжёшь деревню. Так ты позаботишься о мёртвых, Айсдра. Сорок дней, поняла?
Она смотрела на меня, не повторяя вопроса, на который я не дала ответа.
Я рыдала. Боль в голове усиливалась.
— Айсдра, я прошу о милосердии. Убей меня.
— Это не твой путь, Лара.
Она нахмурилась, явно не принимая мою просьбу.
— Я поставлю под угрозу тебя, малышку или остальных. Даруй мне милость, Айсдра, сожги деревню и уходи. — Я набрала в грудь воздуха: — Я приказываю. Как военный трофей я прика…
Айсдра встала.
— Я сделаю то, что должна, трофей.
Она помогла мне встать. В голове начало стучать, и я уже больше не могла думать. Я с благодарностью опёрлась об Айсдру. Ноги еле волочились от боли.
Айсдра вывела меня на площадь и усадила у колодца. Камень приятно холодил спину. Я зажмурилась от солнечного света. Айсдра опустилась на колени рядом со мной и убрала влажные волосы с моего лица.
— Ты должна быть уверена в своём решении, Лара.
— Айсдра, даруй мне милосердие. Убей меня, забери младенца и беги. Но обещай мне, — я вцепилась в её руку, — Обещай мне, что не подойдёшь к людям. Сбереги Кира ради меня, Айсдра. Пожалуйста?
— Итак. — Она расправила плечи, как будто с облегчением, благодарная, что ей дали задачу. — Скоро ты сойдёшь с ума от лихорадки. Я привяжу тебя здесь, чтобы ты не ушла.
Она крепко обхватила мои запястья, и я стала наблюдать, как она на совесть связывает их бинтом. Как только дела было сделано, она подняла мои запястья к лебёдке и закрепила на толстой деревянной рукоятке. Я закрыла глаза, держа руки как можно выше, чтобы облегчить ей задачу.
Она снова опустилась на колени передо мной.
— Я должна подготовить деревню, Лара, а затем выполнить то, что должна. Понимаешь?
Я прикусила губу.
— Обещаешь?
Она кивнула.
— Я держу свои клятвы.
Я закрыла глаза и откинула голову на камни, слушая, как удаляются её шаги. Теперь тишину нарушало лишь моё прерывистое дыхание. Даже жаворонки не пели. Но в голове я слышала слова литании, молитвы за умирающих и мёртвых. Она раздавалась в ушах, как если бы я слышала, как слова эхом раздаются в храме во время заупокойной службы по моему отцу…
Милостивая Богиня, Леди Луны и Звёзд, будь со мной в час моей смерти...
Ох, я умру и никогда не увижу снова своего Кира, никогда не попрошу у него прощения и не испытаю единения наших тел. Слёзы навернулись на глаза. Я плакала от своей потери, потери своей любви, что могло бы произойти между нами, если бы он не разозлился, так разозлился...
Милостивая Богиня, Леди Луна и Звёзд, Всепрощающая, забудь мои обиды и недостатки...
Я совершила так много ошибок. Гордыня заставила меня возомнить, что я смогу справиться с этой болезнью и вылечить этих людей, а теперь они мертвы, и всё по моей вине, по моей вине. Ох! Прости моё высокомерие и...
Раздался звук. Я открыла мутные глаза и увидела, что Айдсра ставит подле меня огромную корзину. Внутри, завёрнутая в дополнительные одеяла, спала малышка в обнимку с чашкой для кормления. Такая прекрасная девочка, чьё имя теперь утеряно, только потому что я не хотела признать, что могу потерпеть поражение. Я вытерла слёзы об рукав и уронила голову.
Милостивая Богиня, Леди Луна и Звёзд, Всепрощающая, узри моё покаяние...
… ибо я глубоко пожалела о своих ошибках. Не позволь остальным страдать из-за моих действий, пожалуйста, сбереги Маркуса и Кира, о, мой Кир, и Озара с Анной, сбереги, и дражайшая Богиня, пожалуйста... мой народ и его народ... сбереги...
Стук сердца становился всё хуже, моя одежда насквозь промокла от пота, но я всё равно горела. Я закрыла глаза, казалось на часы, но когда открыла их, то увидела, как Айсдра ходит из дома в дом, распахивая двери и разливая горючую жидкость.
Милостивая Богиня, Леди Луна и Звёзд, Сострадательная, приклони ухо Своё к молитве моей…
И Она пришла, ибо я увидела в сгущающихся сумерках первые мерцающие звёзды над горами. Но я не смогла удержать глаза открытыми, чтобы увидеть её дар, потому что пот застилал глаза и жёг. Я попыталась вытереть их о рукав, но на ткани не было и сухого клочочка.
Милостивая Богиня, Леди Луна и Звёзд, Блаженная, отведи меня в сад Свой и позволь познать успокоение.
Я понимала, что с успокоением возникнут сложности. Моя смерть создаст такие проблемы для Озара и королевства. Двоюродные братья попытаются претендовать на трон, и все пострадают. Но я не смогла найти в себе силы для волнения. Я буду в саду Богини с отцом, и мы будем жить там вместе в покое. И Кир, мой Кир, будет в безопасности, дикий и свободный на своих Равнинах. Я улыбнулась, представив, как он скачет под солнцем на своём чёрном коне, дикий, свободный и невредимый. О, Богиня, пожалуйста, пусть у него всё будет хорошо.
В какой-то момент я отключилась и, проснувшись, увидела, как Айсдра кладёт тело Эпора на погребальный костёр, который он соорудила из стола. Она положила его рядом с колодцем, на видное место. Пригладила его волосы и, похоже, что-то сказала, но я не была уверена до конца. Я разглядела лишь палицу Эпора у неё за спиной. У меня перехватило дыхание.
Наконец она подошла ко мне и встала на колени, чтобы предложить воды и вытереть лицо. Она тоже сделала большой глоток.
— Почти готово, Лара.
Она встала и, казалось, огляделась с удовлетворением.
— Достойные похороны для моего Эпора. — Она опустила взгляд. — Мне остаётся только зажечь костры, Лара. Будь готова.
— Ты... ты потеешь.
Страх клокотал в моей груди.
— От физического усилия, не более того.
Милостивая Богиня, Леди Луна и Звёзд, Блаженная, прими мою душу.
Я закрыла глаза, готовая к концу. Все мои родные и друзья будут невредимы, и Кир, мой возлюбленный Кир, тоже будет в безопасности. Слёзы текли по щекам. Я больше не могла сдерживать рыдания. Он был так зол…
Айсдра возвышалась передо мной, серебристая фигура в лунном свете. Стало темнее, и я не могла различить её лица. Но я видела смоляные факелы в её руке, и она стояла надо мной, освящаемая пламенем. А затем она побежала, и пламя оставило за собой след из света и искр. Она бежала, бросая факелы в дома, и они один за другим становились жертвами огня. Языки пламени танцевали где-то по бокам.
Пот застилал мне глаза, но я изо всех сил старалась держать их открытыми. Айсдра стояла у погребального костра Эпора. Она откинула голову, и из её груди вырвался вопль, возможно, крик ястреба, а, может, это была песнь её скорби.
Айсдра бросила факел…
Костёр взорвался светом, и дым воскурился к небу, источая ароматы трав, которые она, должно быть, нашла в доме целительницы. Я закашлялась, когда дым до меня добрался, и закрыла глаза. Почти кончено. В безопасности, они в безопасности.
Милостивая Богиня, Леди Луна и Звёзд, Блаженная, прими мою душу.
— Трофей.
Я нашла в себе силы открыть глаза и увидела Айсдру на коленях рядом со мной. В её руке блестел кинжал Эпора. Мой взгляд не отрывался от ярких бликов, танцующих на лезвии.
— Я готова, Айсдра.
Она грустно улыбнулась и кивнула. Я закрыла глаза, почувствовав её ладонь на моей руке, и запрокинула голову, чтобы обнажить шею.
Милостивая Богиня, Леди Луна и Звёзд, Блаже…

Постараюсь в этом месяце еще одну главу, только не считайте обещанием, так треп

Как трагично и грустно...Жалко всех.
So-chan,перевод хорош, как и всегда впрочем.

Gapochka пишет:
Я со слезами переводила, так как все так живо представилось. В этой смерти меня злит то, что остается ощущение: для Эпора не сделали все возможное. Это не была схватка не на жизнь, а на смерть. Опустошающая глава. И не знаю, будь я на месте Айсдры, то убила бы Лару со словами: "Ты же говорила, что вылечишь их".

Ой, как грустно... И очень жалко всех...

So-chan пишет: Да,уж...Думаю, что Лара, никак этого не ожидала и не расчитала свои силы.Вот итог.
Ждем продолжения!

мои отчетные бумаги утонули в слезах

дайте продолжение,

надо исправить настроение