Скорее всего причиной моей смерти станет
сарказм в какой-нибудь неподходящий момент.
Факт
Куки принялась выяснять все, что только можно, о жизни Фэрис, а Эмбер умчалась на поиски Квентина. Поскольку в «Школу для глухих» в Санта-Фе ему нужно было возвращаться только на следующий день, он решил остаться у нас на ночь. Эмбер очень хотелось помочь мне с делом, но она пришла к выводу, что намного веселее будет приятно провести время с самым милым на свете парнем. Прямо так его и назвала.
Я прошла по коридору на втором этаже до самого конца, где начиналась лестница на чердак. Рокет жил там с тех пор, как переехал в монастырь. Мы уже дважды меняли гипсокартон, потому что дни Рокета практически круглосуточно занимало выцарапывание на стенах имен умерших людей. А знал он имя каждого, кто когда-либо умер на земле. Само собой, записать их все было невозможно. Когда-то я прочла, что в мире ежедневно умирает сто пятьдесят тысяч человек, и не могла взять в толк, почему Рокет записывает одни имена, а не другие. Тем не менее, много десятилетий подряд вести своеобразный учет умерших он считал своей работой. А кто я такая, чтобы возражать? К тому же наверняка имелся какой-то ключик к безумию нашего гения. Однажды я обязательно выясню, есть ли связь между именами, которые он царапает на стенах.
Я уже собиралась подняться, как вдруг ощутила затылком порыв холодного воздуха. Ветер растрепал мне волосы, и я вся покрылась мурашками. А потом увидела девушку, с которой несколько месяцев пыталась поговорить. И я не о той, что рыдает у меня в шкафу. Та появилась всего несколько дней назад. А эта другая уже жила в монастыре, когда мы переехали. Она была молодой, точнее совсем юной монахиней, но ее наряд выглядел старее, чем те, что носят в современных монастырях.
Очень медленно, словно опасаясь спугнуть дикое животное, я повернулась к ней. Мне не хотелось, чтобы она меня боялась. Я была уверена: все это время она пыталась мне что-то показать. Появляясь, она куда-то убегала и время от времени останавливалась посмотреть, иду ли я следом. Но каждый раз я теряла ее из виду в лесу.
- Ну уж не сегодня, - сказала я, когда девушка повернулась, чтобы уйти.
Она быстро прошла по коридору до главной лестницы и исчезла. Я спустилась вниз и вышла во двор, прекрасно зная, что она будет меня ждать. Так оно и было. На лице девушки отражался чистейший страх, а ресницы слиплись от недавно пролитых слез. Едва заметив меня, она, как всегда, помчалась прочь.
- Сегодня я тебя не упущу, - сказала я ее спине, но ответа так и не получила.
Мы двинулись по уже знакомой и давным-давно заросшей высокой травой тропинке, которая вела в противоположную от монастыря сторону. В конце тропинки монахиня, как всегда, исчезла. Я остановилась и расстроенно покрутилась вокруг своей оси. Наверняка этой девочке не больше восемнадцати лет. Что же она пыталась мне показать?
Собравшись с духом, я пошла глубже в лес и на ходу спросила у воздуха:
- Где ты?
Может быть, надо было посадить ей на хвост Ангела. Он бы смог за ней проследить и не отстать. Девочка, как и Рокет, явно верила, будто я могу пробегать сквозь твердые предметы.
Когда мы играли в прятки в прошлый раз, я прочесала лес налево от того места, где монахиня исчезла, но в конце концов пришла в тупик. На этот раз я двинулась направо, то и дело спотыкаясь на неровной земле. Тем не менее, идти мне удавалось быстро, хотя по пути я постоянно влипала в паутину, дергала руками и отчаянно отряхивалась. Где-то вдалеке слышалось рычание адских псов. И вдруг я почуяла аромат лаванды. Легкий, но узнаваемый. Я остановилась. Почему здесь пахнет лавандой? Взяв себя в руки, я поняла, что слишком близко подошла к границе. Впрочем, в запасе еще оставалось несколько метров. Или оставалось бы, не толкни меня кто-то сзади.
Я начала заваливаться вперед, но успела ухватиться за ветку. Вот только ног под собой уже не чувствовала. Ветка сломалась, и я покатилась вниз с горы. Деревья слились в одно размытое пятно. Ветки царапались и хлестали по лицу, пока мне не удалось наконец схватиться за корень. Из-за внезапной остановки плечо опалило болью. Я понятия не имела, что с этой стороны монастыря гора настолько крутая. Пытаясь найти под ногами опору, я задергалась и внезапно застыла. Меня крепко схватили чьи-то руки.
Я подняла голову и уставилась в испуганные глаза монахини. Она потянула меня наверх, и я поползла выше, пока не оказалась на твердой земле. Поначалу в голове возник вопрос, не она ли меня толкнула. Но если так, она не стала бы мне помогать.
- Спасибо, – сказала я, отряхиваясь от грязи. Девочка не ответила. – Ты видела, кто меня толкнул?
Она по-прежнему молчала. Что ж, в последнее время я начинала к такому привыкать. Да и не важно, видела она что-то или нет. Кажется, я прекрасно знала, чьих рук это дело.
Так близко, как только осмелилась, я подошла к краю обрыва, крепко держась за дерево. Буквально за секунду до падения что-то привлекло мое внимание.
Отсюда была видна небольшая полянка с ручьем. Я никогда туда не спускалась, потому что поляна находилась за границей священной земли. Но и Рейесу нельзя было заходить так далеко. И все же он стоял именно там, у густых кустов, и разговаривал с Ангелом. С моим Ангелом! С моим другом и главным, пусть и единственным, детективом!
Во-первых, поляна находилась гораздо дальше отмеченной Ошем границы. А значит, Рейес уже давно должен был стать закуской. Во-вторых, какие, бога ради, общие темы могут быть у него с Ангелом? Я подалась чуть ближе и прищурилась. Поляна была великолепна. Именно в таком месте было бы замечательно устроить пикник. Низко висящее над горизонтом солнце косыми лучами высвечивало землю и удлиняло тень Рейеса. Я заметила, что выражение его лица какое-то задумчивое. Или даже сердитое. Пиджака на нем не было. Верхние пуговицы на белоснежной рубашке он расстегнул, а рукава закатал.
Проведя ладонью по лицу, Рейес резко отвернулся от Ангела. Эти двое никогда особенно не ладили. Так зачем им теперь вести тайные беседы? Неужели Рейес узнал о Лоэрах? Мог ли Ангел все это время за мной следить? На добрых десять секунд от страха сдавило в груди, пока я не вспомнила, что синюшное лицо мне не идет.
Сделав глубокий вдох, я повернулась к юной монахине, но ее уже и след простыл. Я осталась одна в лесу, где кто-то пытался меня убить. Мысль была не из приятных, поэтому я быстренько пошла обратно к монастырю, стараясь по пути избавиться от леденящего душу страха. Хотел ли Дафф моей смерти? Он ведь говорил раньше что-то о том, чтобы меня толкнуть, а меня определенно толкнули. Вряд ли это совпадение.
Прокравшись в дом, я побежала наверх, чтобы опять переодеться, раз уж вся была покрыта грязью и травой, а потом вернулась к лестнице, ведущей на чердак. Если монахиня снова появится, я точно за ней не пойду. На улице темнело, а где-то в лесу бродил убийца-толкатель.
Я медленно пошла по ступенькам. После падения в животе болело, и с каждым шагом боль становилась все острее и острее. Но вряд ли начинались роды. Боль была слишком острой, плюс болело только в одном месте сбоку. Видимо, я просто-напросто ударилась, пока катилась по склону горы. Глубоко вздохнув, я открыла дверь на чердак и сразу увидела Рокета, который выцарапывал на гипсокартоне очередное имя.
- Мисс Шарлотта! – просиял он, крепко меня обнял, стократно усилив боль в боку, и тут же вернулся к делу.
Недолгая у нас выдалась беседа. Я прислонилась спиной к колонне и осторожно сказала:
- Рокет, у меня есть для тебя имя.
- А у меня их слишком много.
- Слишком много имен?
- Агась. Слишком много.
- Мне очень жаль. Можешь проверить одно для меня?
- Это вряд ли, мисс Шарлотта.
- Почему? – спросила я, разминая болевший бок.
- У меня их слишком много.
- Красивая была свадьба. – Рядом со мной появилась Слива с лысой Барби в руках. – Куки была такая хорошенькая! Жаль, что я не смогла сделать ей прическу.
От одной только мысли об этом меня обдало диким ужасом.
- Незабудка здесь?
Младшую сестру Рокета я до сих пор в монастыре не видела. Что тут скажешь? Нравится этой девчушке играть в прятки.
- Ага. Она в круглой комнате.
Я задумчиво нахмурилась:
- В какой еще круглой комнате?
- В маленькой.
- В какой, блин, маленькой?
- Ну в той, которая внизу, и о которой никто не знает.
Так могло продолжаться целую вечность.
- Ладно, - отступила я. – Надеюсь, ей весело.
- Ей здесь нравится. Тихо и спокойно.
- Вот и славненько.
Я вдруг задумалась, не говорит ли Слива о том чулане, который мы никак не могли открыть. Рядом с кухней находилось нечто вроде прачечной, где была дверь не то в чулан, не то в комнату, не то в кладовую. И дверь эта то ли застряла, то ли была заперта, то ли и то, и другое сразу. Даже Рейес не мог ее открыть. Поначалу дверь стала своего рода вызовом, но в конце концов мы бросили затею преодолеть это препятствие и перешли к более интересным делам.
Вот только мало кто понимал, что нет ничего интереснее, чем запертая дверь, которую невозможно открыть. Лично я намеревалась во что бы то ни стало попасть в эту комнату. Правда, пока не знала как.
- Ну ладно, Рокет. А теперь серьезно. Мне нужно, чтобы ты проверил Фэрис Мартину Уотерс.
Рокет, кажется, погрустнел:
- В моем списке такой нету.
- Ух ты! – улыбнулась я. – Это хорошо.
- Пока нету, - добавил гений.
А вот это плохо.
- Значит, скоро появится? – спросила я, заранее зная, какой получу ответ.
- Правила нарушать нельзя, мисс Шарлотта, - сказал Рокет и продолжил царапать гипсокартон.
Я решила задать еще один вопрос, хотя и на него знала ответ. Но, как говорится, попытка не пытка.
- Ты знаешь, где она?
- Не где, а только жива или нет. Нельзя нарушать правила.
Черт возьми!
- Чтоб ты знал, правила созданы для того, чтобы их нарушать. И вообще, чьи это правила, Рокет? Кто их тебе навязал?
Он глянул на меня так, словно я находилась на самом дне по шкале уровня интеллекта.
- Медсестра Хоббс.
- Ясно. А когда медсестра Хоббс перечисляла тебе эти правила, что конкретно она имела в виду?
- Все сразу, - отозвался Рокет, широко разведя руки. – Но в основном пудинг.
Ну, я просто обязана была спросить.
- А причем тут пудинг?
- А притом, что я ей как-то пытался объяснить, куда исчез вчерашний пудинг, и что его взяла Рубин. Тогда медсестра Хоббс и сказала: не важно где, когда и кто, а только да или нет.
Разговор явно складывался не так, как я себе представляла.
- Да или нет?
- Брал я его или нет.
Я уставилась на Рокета с отвисшей челюстью. Минут, эдак, на десять. Он что, издевается? Все это время он твердил мне о каких-то правилах, которые не имели отношения ни к мертвым, ни к тому, как он узнавал все эти имена, а касались какого-то там пудинга?
Кое-как мне все-таки удалось переварить новости.
- Рокет, мне кажется, эти правила нельзя применять ко всему подряд.
Все, кто был рядом, громко ахнули.
- Мисс Шарлотта, - укоризненно начал Рокет, - эти правила действуют везде. Я же вам говорил. Речь шла не только о пудинге, а еще и о кукурузном хлебе с медом, о черепашке по имени Цветочек и (правда, всего один разок) об
аминазине.
Я ушам своим не верила. Мне всегда казалось, что правила Рокет взял из какого-то небесного пособия или руководства. Иными словами, из какого-нибудь официального источника. А оказывается, правила навязала ему медсестра из дурдома, где он прожил большую часть жизни! В мыслях тут же всплыл образ медсестры из
«Пролетая над гнездом кукушки» (1). Страшная была женщина.
- Рокет, сестра Хоббс не имела в виду умерших людей. О них ты мне можешь рассказывать все, что захочешь.
- Правила нарушать нельзя. А вы уже нарушили все правила.
Рокет до сих пор ругал меня за то, что несколько месяцев назад я с помощью своих сверхъестественных сил исцелила в больнице маленького мальчика и еще пару человек. Гению казалось, что использовать мой дар ради исцеления людей – это вопиющее нарушение правил. Но ведь я постоянно спасаю людей. Нахожу убийц и пропавших детей. Раскрываю сложные дела. Ну и чем это отличается от того, чтобы исцелить больного ребенка?
- Рокет, допустим, я исцелила мальчика, всего лишь к нему прикоснувшись. Допустим, исцелила еще нескольких больных. Чем это отличается от того, что я делаю каждый день? Я постоянно спасаю людей с помощью своих сверхъестественных связей. Так почему одно нарушает правила, а другое – нет?
- Прекрати на него орать, - вмешалась Слива, наглаживая лысую голову куклы, но я не обратила на нее внимания.
- И я прекрасно, черт побери, знаю, что правила сестры Хоббс никак не касаются меня, потому что в то время, когда ты ее знал, меня на свете еще и в помине не было.
- Медсестра Хоббс очень умная, - возразил Рокет, выцарапывая на стене букву «К».
Я решила попробовать еще раз.
- Ладно. Значит, да или нет. Итак, Фэрис Уотерс скоро умрет. Где это случится?
- Не где, а только да или...
- Ну все! – взбеленилась я. – Еще раз скажешь мне про свои правила, я сожму их в кулак и спалю лазерным взглядом!
Никакого лазерного взгляда у меня, само собой, не имеется, но было бы круто.
- Мисс Шарлотта! – ахнул Рокет. – Нельзя так делать!
- Еще как можно. Вот увидишь. – Я поднялась на цыпочки, оказавшись с ним нос к носу. – Даже не сомневайся.
С огромными, как блюдца, глазами Рокет испарился.
- Нет у тебя никакого лазерного взгляда, - весомо заметила Слива.
- Как знать. Я же все-таки бог, если ты еще не слышала.
Но СС не купилась:
- Если ты не Супермен, то лазерный взгляд тебе не светит.
Больше я ничего сказать не успела. Слива последовала примеру Рокета и бросила меня на пыльном чердаке одну-одинешеньку.
Я глянула на имя, которое выцарапывал Рокет, и застыла. Эрл Джеймс Уокер. Человек, точнее монстр, который вырастил Рейеса. Сейчас он доживал свои дни, питаясь через соломинку, в хосписе. Рейес перерубил этому гаду позвоночник, когда тот меня пытал и явно собирался убить. И теперь Уокеру грозила смерть.
Несколько секунд я стояла и думала о том, почему этот козел должен умереть именно сейчас, но потом поняла, что дареному коню в зубы не смотрят.